Овощи с пастбища? Блажен, кто верит…

Или о том, как двойная земельная бухгалтерия может привести к уничтожению земель, и как в открытую плюют на закон

 Как известно, одно из перспективных направлений развития сельского хозяйства – эффективное использование орошаемых земель. В области утвержден план работы в этом направлении до 2018 года, согласно которому площади орошаемых земель должны будут расшириться до 52 тысяч гектаров, ведь в советское время площадь орошения в области насчитывала 59 тысяч гектаров. Сейчас у нас числится 31,5 тысячи гектаров поливных земель, причем 6300 гектаров были введены в оборот в прошлом году. И вообще, в последнее время у нас вводится в оборот по пять-шесть тысяч гектаров орошаемых земель ежегодно.

Казалось бы, все прекрасно, с помощью государства мы пользуемся своим географическим преимуществом всё в большей степени. Да, это так. Вот только как мы это делаем? Давайте разберемся.

Проблему использования орошаемых земель в нашей области уже третий год подряд поднимает областное управление земельных отношений и его руководитель Виктор Дубовицкий. Он прямо говорил на разных уровнях: да, у нас есть перспективная программа расширения орошаемого клина, она выполняется. Но как? По мнению главы нашего земельного ведомства, не так, как положено по закону. А закон предполагает выполнение многих существенных условий, прежде чем земля сможет оказаться в реестре орошаемых участков. Вот и у нас, по данным земельного баланса, к орошаемым землям отнесли 31,5 тысячи гектаров, а оформлены должным образом только 16100 гектаров этих земель. Кое-как, да и то не в полном объеме оформили законным способом свои поливные участки фермеры сельской зоны Аксу и Павлодарского района. Все остальные так называемые орошаемые земли в нашей области – это самовольно, а значит - незаконно распаханные пастбища. Вывод неутешителен: данные годовой отчетности о наличии орошаемых земель искажены, а это уже не шуточки – речь идет о налогообложении и недополучении денег в бюджет. Ведь базовая ставка земельного налога на богаре и на орошении разнится в 26 тысяч тенге, то есть крестьяне, официально оформившие аренду орошаемой земли, платят на 26 тысяч тенге за гектар больше, чем их коллеги, не оформившие должным образом свои поливные участки. Почему в этой ситуации не проявляют интереса областная земельная инспекция, налоговики, в конце концов, главные распорядители земель – акимы городов и районов, непонятно. Или все-таки здесь есть какой-то интерес? Не хотелось бы в это верить, но тогда в чем дело, господа?

Как правило, новые орошаемые участки у нас вводились и до сих пор вводятся хозспособом. Как это выглядит на практике? Берет фермер разрешение на подвод воды и получает его, а затем самовольно распахивает землю, находящуюся в категории пастбища, и начинает свое «поливное» дело. Перевода земли при этом, как положено, не оформляет, берет участки, где хочет, без проектов и исследований.

И тут дело отнюдь не в самой бюрократической процедуре, как, наверное, подумали некоторые. И даже не в сокрытии налогов и реальных объемов производства продукции. Все гораздо серьезнее – через несколько лет эти земли могут оказаться надолго, на столетия, выведенными из сельскохозяйственного оборота, превратившись в болота или того хуже – в солончаки. Ну, если уж решили заняться поливом, то по закону сначала эти пастбища надо было перевести в пашню, оформить, затем согласно проекту орошаемого участка его должна принять государственная комиссия, акт которой подписывает аким района или города. И только после этого обычная пашня может быть гипотетически переведена в орошаемую. Это закон! Но он кому-то, оказывается, не писан.

Для чего существует процедура перевода одной категории земли в другую, для чего нужны согласованные проекты орошаемых участков? Это что – прихоть законодателя? Нет же, так может рассуждать только дилетант. Работа с землей не терпит никакого разгильдяйства и свободного к ней отношения, поэтому проект – это, если хотите, научная основа работы на конкретном участке. То есть в проекте должно учитываться все: балл-бонитет почвы, глубина водоносного слоя, состав земли, технология полива и подкормки участков удобрениями. Из этого выводятся севообороты. Да, севообороты, без которых любое земледелие немыслимо вообще. А у нас, если разобраться, фермеры на орошении ударились в монокультуру, которой стал картофель. А то, что это чревато засолением, деградацией земли, ее засорением и поражением болезнями, никого не волнует. Ведь при существующем подходе фермер свободно может бросить деградированный участок и опять распахать пастбище. Зачем ему технологии, которые чреваты затратами?

Три года управление земельных отношений ставит эту проблему перед руководителями соответствующих районов, но, как это у нас часто бывает, воз и ныне там. Надо полагать, целесообразность ставится в этом случае выше закона. Хотя как именно оценивают акимы районов эту самую целесообразность: неужели галочкой в отчетах, а не реальными государственными интересами? Никто из них почему-то не берет во внимание еще один аспект: когда деградация, заболачивание и засоление земли станут массовым явлением, кто за это ответит? Почему мы в очередной раз ждем, когда рак на горе свистнет так, что никому мало не покажется? Да, государственные органы долго «входили в положение» фермеров, но пора бы уже и честь знать, то есть навести порядок. Вдумайтесь, по области законно оформлено лишь 16100 гектаров орошения, остальные идут только в ведомственных отчетах, но не в государственном реестре.

Это же, пардон, профанация настоящей, по-государственному поставленной работы, если не сказать большего. Основной аргумент фермеров, не желающих узаконивать свои поливные участки, – нехватка средств. Извините, не верю. Во-первых, государство серьезно субсидирует орошаемое земледелие, во-вторых – здесь стабильные урожаи овощей и картофеля, цена на них растет, особенно в межсезонье. Овощехранилищ настроили больше чем достаточно – все это время «входили в положение», при этом не желая видеть явной «лапши» в отчетах о реальном сборе продукции. А это недополученные налоги с оборота. Ну посмотрите же в сводку об урожайности того же картофеля. Как такое может случиться: в Железинском районе, где нет орошения, урожайность картофеля 350 центнеров с гектара, а в Павлодарском, где есть орошение, – 240 центнеров, в Аксу, где тоже есть вода, – вообще 230 центнеров. Господа акимы, вы сами-то в это верите, чтобы на поливе получали картошки меньше, чем на богаре, да еще в засушливый год? У нас в этом году урожайность овощей оказалась выше, чем урожайность картофеля. Когда такое было?

Так что не нужно прибедняться – есть деньги у нынешних картофельных королей и фермеров рангом пониже. Ну, а если нет, так ведь государство-то тут при чем? Вы начинаете бизнес, значит, четко должны просчитывать затраты на его ведение, тем более – затраты, законодательно введенные. И введенные для того, чтобы прежде всего сберегать эту землю для будущих поколений. Или после нас – хоть потоп?