Врач-терапевт высшей категории кардиологической и шоковой бригад областной станции скорой медицинской помощи Алла Корниенко вместе со своей командой приезжает на срочные вызовы к пациентам и днем, и ночью, передает Павлодар-онлайн. Для нее спасение жизней - не героический поступок одного случая, а ежедневный труд.
- В 1996 году я переехала из Семипалатинска в Павлодар, устроилась работать на станцию скорой помощи, - вспоминает женщина. - У меня на тот момент уже было медицинское образование, опыт работы. По профессии я врач-терапевт, но в дальнейшем получила дополнительные специализации: по кардиологии, реаниматологии. У нас есть профильные бригады, например, моя - кардиологическая. Но случается так, что другие заняты, и тогда на очередной вызов едет та, которая свободна, вне зависимости от профиля. Поэтому врачи скорой помощи должны быть многопрофильными специалистами, таковыми они и являются.
- Я и мой брат - уже третье поколение в нашей семейной династии врачей: бабушка и мама были медиками. Мой сын - торакальный хирург, он работает в Новосибирске, - сообщает Алла Корниенко.
- Вы уж точно знаете, насколько нелегка профессия врача. Не пытались сына отговорить?
- Отговаривала, но переубедить не смогла. Он доволен своим выбором, уже лет десять работает в медицине. Я рада, что ему нравится.
- Вы не раз вытаскивали людей буквально с того света. Только за прошлый год, как мне сообщили, ваша бригада реанимировала четырех человек, находившихся в состоянии клинической смерти. Расскажите одну из таких историй.
- Я никогда не пробовала посчитать, скольких людей за годы работы мне с моими помощниками довелось спасти. Знаете, у нашей бригады не меньше двадцати вызовов за смену. Часть из них - срочные, представляющие без медицинской помощи угрозу здоровью, другая часть - экстренные, когда есть угроза жизни. Из экстренных мне врезался в память случай пятилетней давности. Наша бригада приехала на вызов: у 56-летнего мужчины - остановка сердца, клиническая смерть. Мы реанимировали больного: «завели» сердце, вернули пациента в сознание, отслеживали затем его состояние уже в больнице. После этого случая мы даже общались с ним какое-то время. И подобных историй было много.
- Вы, получается, отслеживаете судьбу пациентов?
- Что касается тяжелых больных, обязательно. Это важно, как в профессиональном плане, так и в чисто человеческом.
- Вам приходится, если занята педиатрическая бригада, и к детям на экстренные вызовы выезжать?
- Да, и это разные случаи: если ребенок задыхается, у него судороги или он упал с высоты. Часто бывает, что родители ведут себя неправильно, когда приезжают медики, мешая им работать. Особенно мамы: впадают в истерику, кричат. Приходится параллельно тому, что оказываешь помощь ребенку, проводить беседу со взрослым человеком. Благо, за столько времени работы мы научились выходить из таких ситуаций.
- С агрессией при отработке вызовов тоже наверняка приходится сталкиваться?
- В большинстве случаев пациенты - адекватные, но бывает всякое. Мы же приезжаем и к людям, которые находятся, к примеру, под алкогольным или наркотическим опьянением. А есть те, кто и просто сам по себе агрессивный человек. Был у нас крайне неприятный случай. Даже не хочется вспоминать, до сих пор не по себе. Расскажу очень коротко. Мы приехали на вызов из-за того, что женщина чувствовала себя плохо. У порога нас встретил ее супруг. Он приказал нам разуться, хотя мы надели бахилы. Тридцать раз за смену разуться и обуться, особенно зимой, тоже утомляет. У нас есть приказ от министерства здравоохранения: чтобы не снимать обувь, мы надеваем бахилы. Но когда человек при смерти и его надо спасать, ты о запачканных полах не думаешь. Тогда был не экстренный вызов, поэтому мы сразу и надели бахилы. После требования встретившего нас мужчины мои помощники разулись, а я надела две пары бахил, чтобы уж наверняка. Однако хозяина дома это не удовлетворило, он стал кричать, материть нас, оскорблять - просто ужас. Из дома он не выпускал. Я дозвонилась диспетчеру, приехала полиция. Так женщина, к которой мы приехали на вызов, разбила лицо сотруднику полиции. Такая история.
- Ложных вызовов у «скорой» много?
- Да, но сейчас стало меньше. Все-таки влияет то, что все фиксируется, записывается, отслеживается. А раньше было по пять-шесть ложных вызовов за смену. Например, подростки, молодежь позвонят в скорую помощь, а сами со стороны наблюдают, смеются: мол, приехали, как дураки. Но ложными считаются для нас и те вызовы, когда на месте больного не оказывается, потому что он ушел или увезли те, кто с ним был. Это не значит, что мы долго добирались, время доезда у нас сейчас очень хорошее. Для бездомных людей очень часто вызывают наши бригады. Не говорю, что это неправильно, просто - факт. На днях приезжали по вызову к такому пациенту. Мужчина ночевал который день в подъезде. Говорит, приехал из деревни к родственникам, которых не оказалось дома. Жительница этой многоэтажки его накормила, вызвала «скорую». Ему не было плохо. Наша бригада приехала, а он говорит: «Просто отвезите меня куда-нибудь, мне идти некуда». Мы, естественно, осмотрели его, исключили травмы, острую патологию и прочее, затем вызвали полицию. Они уже занимаются определением бездомных людей. Кого-то отвозят в приют, у кого-то находятся родственники.
- Среди экстренных вызовов какие причины обращений в скорую помощь самые частые?
- Едва ли не каждый день приходится выезжать по поводу ножевых ранений. Чаще это семейные, родственные какие-то драмы, ссоры между людьми, которые вместе выпивают. Практически каждый день случаются вызовы по поводу ДТП и других травм. Среди частых причин обращения в «скорую» - острые инфаркты миокарда, инсульты. Вызовы делятся по категориям срочности в зависимости от состояния пациента. Время доезда, соответственно, разное. Не все об этом знают. Как-то было у меня дежурство, когда я получила в свой адрес три устные претензии в довольно грубой форме, что-то вроде: сколько вас можно ждать! Не каждый человек понимает, что пока он нас ждет, мы на другом вызове работаем. После того, как помощь оказана, я стараюсь спокойно объяснить людям: «Вы засекли, сколько времени мы у вас пробыли? А ведь кто-то в этот момент нас ждет». Сейчас люди зачастую спекулируют на состоянии больного, чтобы «скорая» обслужила вызов по более срочной категории. Они сочиняют тяжелые симптомы. Например, поступает вызов с жалобами на острые боли в сердце, однако на месте больной ни слова не скажет о том, что сердце болело. Эта позиция может стоить кому-то жизни. Случается, что скорую помощь вызывают одному человеку, а проконсультироваться у приехавшей бригады собирается вся семья, еще и соседка прибежит - померьте давление. У нас и время на вызов ограничено, мы не можем выполнять функции семейного врача. Многие, наоборот, при помощи интернета сами ставят диагнозы, не переубедишь.
- Иногда на вас ложится и крайне тяжелая миссия - объявить родственникам, что их близкого человека уже не спасти. Как вы подбираете слова? Приходится ли вам выслушивать обвинения?
- Сложно сказать. Когда родственники видят, что медики в поте лица, с мокрыми спинами стараются вытащить из острого состояния больного, то вопросов в случае неудачной реанимации обычно не возникает. Процесс реанимации довольно сложно наблюдать, иногда приходится просить родных не вмешиваться. И когда ничего не помогает вернуть к жизни человека, то сообщать близким пациента, что спасти его не удалось, нужно очень тактично.
- Как оградить себя от переживаний по поводу чужого горя?
- Особенно тяжело, когда внезапно умирают молодые люди. К смерти не привыкнешь. Долго перевариваешь, переживаешь все это внутри. Оставаться равнодушным, пожалуй, невозможно. У меня не получается, по крайней мере.
- Как вам работается в коллективе?
- У меня четыре человека в бригаде: фельдшер - будущий врач, очень грамотный, способный, еще есть крайне любознательный санитар, благодаря этой черте характера и большому желанию быть медиком он научился буквально всему, что умеет фельдшер, а также водитель - очень опытный и знающий каждый закоулок в городе человек. Бригада у нас настолько слаженная, что в работе понимаем друг друга без слов. И так всегда было. Мне в этом везет.
- За годы работы через мою школу прошли многие, - улыбается врач. - Так складывается, что в моей команде обычно оказываются молодые парни. Уж не знаю, почему. Многие из тех, кто начинал в моей бригаде, уже значительно выросли в профессиональном плане: сейчас работают ведущими докторами, заместителями главных врачей. Я себя в другой сфере и представить не могу, с детства мечтала быть врачом. Перефразируя одну известную шуточную фразу про девушку и деревню, могу сказать серьезно: медик может уйти из медицины, но медицина из медика - никогда.