Молодой врач-кардиолог Республиканского научного центра неотложной медицинской помощи Майра МАДИЕВА (на снимке) решила оставить престижную работу и неоконченные научные исследования в столице и вернуться домой в Павлодар, после того как по вине павлодарских врачей в муках погиб ее полуторагодовалый племянник. Майра считает: нельзя допускать, чтобы в то время когда государство тратит огромные деньги на переоснащение больниц и суперсовременное оборудование, а в столице осваивают уникальные операции, в провинции люди продолжают умирать от полной безграмотности докторов.
Страшная смерть Айбара МАДИЕВА, который был госпитализирован в детскую областную больницу после того как поперхнулся рисинкой из супа и умер там через несколько месяцев, разделила медицинскую общественность Павлодара. Некоторые считают, что после того как Майра обвинила коллег-врачей в безграмотности и жестокости, она не сможет работать в Павлодаре. Другая часть павлодарских докторов встала на защиту кардиолога.
Когда читаешь результаты внеплановой проверки комиссии комитета контроля медицинской и фармацевтической деятельности Минздрава, созданной для расследования смерти ребенка, волосы встают дыбом - все манипуляции и назначения, которые получал малыш в детской областной больнице, были неграмотными и… садистскими.
От той злополучной рисинки дыхательные пути Айбарика удалось освободить еще дома. Госпитализировать его родные решили для перестраховки - сделать рентген и убедиться, что в легких и бронхах чисто. Сделали, убедились. Ребенок носился по больничным коридорам, но через два дня после госпитализации ему решили провести бронхоскопию, в которой не было никакой необходимости. Не предупредив никого из родных, даже мать, находившуюся с мальчиком в стационаре, без всякого обезболивания врач с 20-летним стажем работы начала вводить в гортань малыша металлический ларингоскоп диаметром 3,5 сантиметра. У Айбара произошел болевой шок, который привел к рефлекторному спазму гортани. Несмотря на спазм, врач еще 45 минут пыталась протолкнуть ларингоскоп в бронхи, полностью разорвала ребенку гортань, нанеся глубокие повреждения - до голосовых связок. Довести бронхоскопию до конца так и не удалось. После процедуры ребенок начал задыхаться, на каждый вдох и выдох ему приходилось тратить все силы: плечи, грудь, живот ходили ходуном. Его перевели в реанимацию, но ничем дыхание не облегчали - просто наблюдали, что будет.
Майра как специалист, понимая, что у мальчика кислородное голодание, двое суток умоляла сделать ему трахеотомию - вставить в горло трубочку для дыхания. Майру в ответ грубо просили не соваться со своими советами. Через двое суток, когда ребенок начал терять сознание, реаниматологи все-таки вызвали лор-врачей, чтобы сделать трахеотомию. Малыша снова не обезболили. При этом лор-врачи никак не могли попасть в нужную точку - коническую связку - и сделали большой разрез с повреждением трахеи и хрящей. От болевого шока у Айбарика перекрылись дыхательные пути, произошла остановка дыхания и сердца. Клиническая смерть продолжалась, по одним данным, 15, по другим - 35 минут.
- Все знают, что через 5-7 минут умирает мозг, - говорит Майра. - Но реаниматологи скрыли от нас, что у Айбарика была клиническая смерть, и пытались уверить, что он просто долго не просыпается после операции.
После клинической смерти и наступившей комы малыша не перевели на искусственную вентиляцию легких, чтобы попытаться хоть как-то сохранить головной мозг. Несмотря на отек мозга, ему вводили огромное количество жидкости, чем еще больше усугубили ситуацию. Не соблюдая технологию, выдернули одну трубочку из горла и вставили туда другую, в результате чего произошла еще одна остановка дыхания и клиническая смерть. После таких процедур ребенку уже ничто не могло помочь - за четверо суток малыша фактически убили. Пролежав еще пять месяцев в коме как растение, он скончался.
- Когда Айбарик уходил, мне разрешили посидеть рядом с ним, - вспоминает Майра. - Я держала его за ручку, смотрела на монитор - как сердечко бьется все реже и реже. Вошла психолог, которую пригласили ко мне якобы для оказания психологической помощи. И в этот момент психолог посчитала возможным говорить мне о том, чтобы я не жаловалась. Она сказала, что если я буду добиваться правды, то у меня начнутся проблемы, и поинтересовалась: “А как вы собираетесь работать в здравоохранении?”. Сейчас, когда я обращаюсь в вышестоящие инстанции, врачи - аксакалы города - проводят со мной беседы и тоже настойчиво советуют, чтобы я прекратила эти разбирательства. Мне угрожают, что накопают на меня компромат. Я сказала - пожалуйста, ищите. Но я буду настаивать на том, чтобы в детской областной больнице врачи учились грамотно оказываться помощь и не отправляли детей на тот свет. Айбарик - не единственный, кто пострадал от их невежества. И я буду лечить людей в Павлодаре.
Избавляться от правдолюбов любыми путями в управлении здравоохранения Павлодарской области действительно стало традицией. К примеру, пару лет назад директора областного диагностического центра Рунара ТУЛЕГЕНОВА, считающегося одним из самых успешных медруководителей в стране, начальник облздрава уволил “за систематическое неисполнение служебных обязанностей” после того, как Тулегенов выступил против необдуманного слияния медучреждений, расположенных в разных концах города и имеющих разные направления работы. Ольгу ГОЛОБОРОДЬКО, лучшего хирурга Аксуского района с 30-летним стажем работы, которая проводила 70 процентов всех хирургических операций, но возмутилась, почему врачам не оплачивают сверхурочные часы, уволили из Аксуской центральной больницы (АЦБ), оформив задним числом… законно проведенный отпуск как прогулы.
А вот к проштрафившимся, но послушным врачам отношение в управлении здравоохранения, наоборот, очень теплое и трепетное. Достаточно вспомнить, как бывший главврач павлодарской городской поликлиники № 1 Марат САТАБАЕВ, попавшийся в прошлом году на взятке, был назначен главврачом Актогайской центральной райбольницы. А кандидатура главврача Павлодарского детского противотуберкулезного санатория Сауле БАЙКАЗАКОВОЙ оказалась в списке лиц, выдвинутых на награждение нагрудным знаком “Отличник здравоохранения”, сразу после того, как в подведомственном ей учреждении от неграмотно сделанной клизмы погиб четырехлетний Марк ФРОЛОВ.
Управлению здравоохранения области и руководству детской областной больницы комиссия, расследовавшая смерть Айбара Мадиева, рекомендовала “принять меры” в отношении виновных, организовать обучение врачей, уволить заведующих реанимационным, хирургическим и лор-отделениями, купить супертонкий педиатрический фибробронхоскоп, адаптированный для детей младшего возраста. А также соблюдать этические нормы общения с родственниками пациентов. Вместо этого бастыки от медицины раздают интервью, в которых утверждают - горлышко ребенку разодрала… сама тетя. И это несмотря на выводы судмедэкспертизы, которая полностью подтвердила вердикт комиссии Минздрава. На руководство диагностического центра, куда Майра Мадиева устроилась кардиологом, идет давление.
- Но мы ни за что ее не отпустим! - восклицает заведующий цитоморфологическим отделением областного диагностического центра Михаил ВАЛИВАЧ. - Жаль, конечно, что сейчас она прервала свою учебу там, в Астане, но мы очень рады, что заполучили ее к себе - она высококлассный специалист. Майра теперь работает цитоморфологом и ведет прием как кардиолог. И если кто-то из коллег пытается ее задеть, пусть это будет на их совести.