«Зачем мы ходим в театр, зачем мы так любим театр? Затем, что он освежает нашу душу…мощными и разнообразными впечатлениями… и открывает нам новый, преображенный и дивный мир страстей и жизни!».
Эти слова В.Г. Белинского звучат весьма уместно в эти дни, когда в двух наших театрах - имени Чехова и имени Аймаутова - зрителей ждут очередные премьеры.
«Чеховцы» представили свою версию сценического прочтения пьесы «Смерть Тарелкина» А.В. Сухово-Кобылина, постановка получила название «Оборотень».
Режиссер-постановщик спектакля В.В. АВВАКУМОВ:
- Если «Свадьба Кречинского» практически не сходит со сцен большинства театров СНГ, то со «Смертью Тарелкина» все иначе. Более 30 лет пьеса была под запретом царской цензуры. И только в 1922 году москвичи смогли ее увидеть в постановке Мейрхольда. В советские годы «Смерть Тарелкина» тоже не особо жаловали. И лишь в последние годы несколько известных театров России обратились к этому произведению. Это «Et cetera» А. Калягина, театр им. Ермоловой, МХТ им. Чехова. В Казахстане мы точно – первые. Я уже давно думал об этой постановке. Предлагал ее режиссерам. Но как-то не получалось. Санкт-петербургский режиссер А. Шпилевой было взялся, даже провел ряд репетиций. Но увы, неудачно. С осени прошлого года, не без колебаний – ибо я до этого обращался только к пьесам Островского – взялся за постановку сам. Как получилось, судить зрителям. Немного о содержании спектакля, который надеюсь войдет в список «опорных», определяющих лицо нашей «чеховки». Заурядный чиновник Тарелкин (артист Р. Шарипов) решил умереть «в шутку», но так, чтобы этому поверили все. Цель - избавиться от долгов, кредиторов, начать новую жизнь, карьеру с чистого листа. При этом Тарелкин весьма умело использует прихваченные им компрометирующие письма своего начальника генерала Варравина (артист Д. Шмигель) к даме без определенной профессии Брандахлыстовой (артистка О. Светенкова). Вокруг этой оси спектакля и разворачивается ряд действий, раскрывающих психологию чиновничьего мира в тоталитарном государстве.
«НВ»: И все постановщики этого спектакля главное внимание обращали на те стороны произведения, где подвергаются суровой критике недостатки государственной машины и ее опоры в лице чиновничества.
В. АВВАКУМОВ: Да, в центре большинства постановок пьесы Сухово-Кобылина - его критика системы, не допускающей инакомыслия, взяточничество. У Мейрхольда говорится о тоталитарной «мясорубке», которая с садистским удовольствием делает свое дело; у П. Фоменко (в театре им. Маяковского) речь идет «о стране-застенке». Отдают значительную дань этому направлению и другие известные режиссеры. Хочу заметить, что царская цензура в течение нескольких десятилетий не пропускала пьесу во многом потому, что ее автор одним из первых покусился на святая святых тоталитарного государства – полицейский аппарат. Наша «чеховка» в своей постановке «Смерти Тарелкина» тоже обратила внимание на этот традиционный аспект ее трактовки. Павлодарские зрители на сцене видят, как «работает» с обычными гражданами квартальный надзиратель Расплюев (артист Е. Слесаренко), как пренебрежительно относится к людям вообще генерал Варравин и т.д.
«НВ»: На мой взгляд, и думаю, я не одинок в своем мнении, в этих сценах видны шероховатости, недоработки.
В. АВВАКУМОВ: Может быть. Не буду отрицать. В качестве ремарки замечу, что на спектакле присутствовал руководитель одного нашего силового ведомства – кстати, наш постоянный зритель. Спектакль ему понравился. И в конце вечера он от своего имени преподнес актерам большую корзину цветов. Правда, весьма примечательный факт? Серьезное внимание в этой постановке мы уделили проблеме взяточничества чиновников. Эту социальную болезнь мы показали своеобразно, в определенных мизансценах, где, например, на первом плане большая группа «чиновников-волков» в черных плащах. Последние на сцене о себе заявляют молча, но весьма впечатляюще. Так ведь они в жизни и действуют. В ходе работы над постановкой я, так сказать, «слил» воедино роли некоторых действующих в пьесе лиц. Например, зритель не увидит в нашей постановке купца Попугайчикова, слова и вообще смысловую нагрузку этого персонажа мы возложили на артиста И. Харитонова - дворник Пахомов, жертва допроса в полицейском застенке. Есть и другие примеры. Девизом спектакля стала фраза, которую может прочитать каждый зритель в программке этой постанови: «Действие происходит в неопределенной стране, в неопределенное время, но все это о нас».
«НВ»: В этой пьесе вы показали и новизну режиссерской трактовки.
В. АВВАКУМОВ: Еда, это еще один ракурс постановочного видения. Речь идет о двойственности жизненной позиции главного героя Тарелкина-Копылова, других действующих лиц. С самого начала мы заостряем на ней свое внимание, поэтому рабочим названием спектакля стал «Оборотень». И завершается постановка небольшим, но многозначным монологом Тарелкина-Копылова: «Господа, вам не надо управляющего? … имею вот аттестаты; об опытности и говорить нечего: прошел огонь и воду. Насчет честности – сами видели, за правду страдал! Удостоверение могу представить от любого общества…. все могу…». Не правда, ли невольно возникают ассоциации с нашими сегодняшними непростыми реалиями. В общем, «Оборотень» - это о нашей жизни. В то же время мы старались проследить логику поступков героев. Например, Расплюев - казалось бы, ярко отрицательный персонаж. Некоторые театры назвали свои постановки «Расплюевскими днями». Мы же хотим в чем-то «понять» и этих отрицательных героев. Мы видим, что ему самому внутренне не всегда по нраву то, что он делает; но он - на службе.
«НВ»: Внимание к психологии героев сопровождает ряд последних ваших спектаклей. Это уже традиция?
В. АВВАКУМОВ: Мы поставили спектакль «Зверь» в жанре фантасмагории. И для зрителей это было необычно. Обратились мы к фантасмагории и в постановке «Оборотня». В самой пьесе происходит смешение трагического и комического, гротеска и реальности. Ее персонажи сами себя и разоблачают, и иногда по-своему оправдывают. В этом сила пьес Сухово-Кобылина, которого часто сравнивают с Гоголем. И мы с помощью таких постановок не только удивляем наших зрителей, но и поднимаем уровень их театральной компетентности. Признаюсь честно, очень долго в постановке «Оборотня» я шел к решению одной из определяющих весь спектакль мизансцен, где происходит перерождение Тарелкина в Копылова. Не просто мне было как режиссеру-постановщику весьма сложный сюжет пьесы сделать более сквозным, доступным, и при этом сохранить авторское своеобразие. И я буду очень счастлив, если наш зритель постепенно начнет в этом детально разбираться. Так вот и формируется театральная общественность.
«НВ»: Буквально за день до премьеры «Оборотня» в «чеховке» московские актеры показали антрепризный спектакль «Мастер и Маргарита». Понятно, что булгаковскую феерию достойно показать малой группой невозможно, что признал сам Владимир Стеклов, известный актер, участвовавший в спектакле. Однако был аншлаг и зрители в восторге.
В. АВВАКУМОВ: Владимир Александрович Стеклов прав – спектакль весьма слаб. Что вы хотите - антрепризный спектакль. Хотя такие постановки тоже нужны. Но дайте время, и наш павлодарский зритель начнет профессионально судить о тех или иных постановках. А возвращаясь к «Оборотню», сразу скажу, что он далеко не кассовый. Но мы ставили и будем ставить такие вещи. Ради театрального будущего нашего города.
«НВ»: У вас два новых актера – В. Руденко и У. Орсариева.
В. АВВАКУМОВ: В. Руденко у нас работал и раньше, теперь вернулся. А У. Орсариева во втором составе, занята в массовых сценах. Дальше посмотрим. Что в планах? О. Белинский начал репетировать «Кадриль» Гуркина. Жанр – народная комедия. Он будет работать и над «Лесом» Островского, которым мы откроем наш юбилейный 70-й театральный сезон. Летом — гастроли в Екатеринбурге со спектаклем «Корабль дураков» Коляды. Вот только что получил письмо из Гомельского театра, с которым мы выступали в прошлом году в Саранске. Нас хотят видеть на фестивале в этом году в Белоруссии. Условия очень хорошие. Возможно, в ноябре поедем туда со спектаклем «Оборотень».
«НВ»: Искренне рады успеху нашего театра.