Этот день, 24 февраля, павлодарцу Николаю Азарову не предвещал ни чего плохого. Как обычно, он отработал смену в железнодорожном депо, как обычно в 8 часов вечера пошел домой. Но в течение этих вечера и ночи Николая Павловича не только ограбили и избили, но и чуть не продали в рабство. От неволи его спасло лишь то, что с пробитой головой, сотрясением мозга он оказался не востребованным товаром. Его выкинули прямо на пригородную трассу, как не пригодившуюся в хозяйстве вещь.
Ищу тебя
Звонок раздался утром 25 февраля:
- Помогите, мой муж пропал, и я нигде не могу его найти. Он позвонил ночью и сказал, что он в полиции, что его раздели и арестовали, и что он не может добиться правды. А еще он сказал, что он у наших участковых, на Российской. Я сразу же туда поехала, но его там не было. Затем я поехала в Северный ОВД, но там тоже сказали, что его нет. Помогите, может, они вам скажут правду, ведь он болен, ему только три месяца назад сделали тяжелую операцию, у него давление! – Софья Михайловна Азарова так переживала за своего мужа, что нашла через седьмые руки мой домашний телефон. Я сразу включилась в поиски. Но безрезультатно. Ни в одном из патрульных участков северного района ни один телефон не отвечал. В СОВД дежурные тоже упорно не могли вспомнить такую фамилию. Линейный отдел железной дороги тоже ни чего не знал. Ни в медвытрезвителе, ни в городском наркодиспансере (Российская – Ростовская, может, названия перепутались) никаких сведений. Хотя, как потом оказалось, прошедшей ночью Николай Азаров действительно был и в третьем патрульном участке, и в СОВД, но не в качестве задержанного, а потерпевшего. Испуганная женщина ночью просто не поняла, что ей пытался втолковать ее избитый муж. Тем не менее, на мое требование посмотреть во всех регистрационных списках, полицейские упорно отвечали, что его нигде нет. Оно и понятно, избитый человек так и не смог заставить наших доблестных стражей порядка принять у него заявление о происшествии. Он побывал в трех государственных учреждениях, которые просто обязаны были оказать ему помощь, но в итоге он оказался в руках работорговцев.
С глаз долой - из документов вон
В этот вечер Николай Павлович мог погибнуть несколько раз, но, видимо, не так много нагрешил он в этой жизни, и его ангелы-хранители всегда успевали в самый последний момент смягчить наносимые судьбой удары. Началось все хоть и трагично, но вполне банально. Чуть позже восьми часов вечера возле машиностроительного колледжа, мимо которого Николай Павлович шел на автобусную остановку, на него напали грабители. Ударив для начала чем-то тяжелым по голове, его избили, отобрали шубу, сотовый телефон, и 50 тысяч тенге. Избиение увидели прохожие и сообщили в расположенный неподалеку третий патрульный участок. Полицейские нашли Николая Павловича лежащим без сознания на снегу.
Вначале его привели в участок, а затем отправили в Северный ОВД. Но заявление о происшествии не приняли ни там, ни там. И это почему-то нисколько не удивляет. Из обращений наших читателей мы знаем, насколько тяжело и здоровому заставить полицейских принять заявление, а уж что говорить о человеке, получившем серьезную черепно-мозговую травму? Видя его состояние, полицейские СОВД вызвали «скорую помощь» и отправили Николая Азарова в больницу. И забыли о его существовании. Не заставило о нем вспомнить и заявление на розыск, поданное утром 25 февраля супругой. Искать пропавшего человека никто не собирался. Забегая вперед, скажу, что лишь после того, как семья его уже нашла, привезла домой, а потом и в больницу, по истечение четырех (!) суток с момента исчезновения, поздно вечером 27 февраля позвонил сотрудник розыскного отдела и поинтересовался, как там у них дела. Он, видите ли, только сейчас получил заявление и решил поинтересоваться, а что, работать-то надо?
Гиппократ рядом с ними и не валялся
В травмпункте первой городской больницы больного госпитализировать не стали, несмотря на его состояние и явно затуманенное сознание, потерю сознания в анамнезе, рваную рану в районе виска. Наскоро зашив драные края раны, отправили домой. Ночью. В одном пиджаке, в мороз, шатающегося от боли. Никто не удосужился ни позвонить домой, хотя телефон, адрес Николай Павлович назвал. Не дали ему ни досидеть до утра или до того момента, когда за ним приедут родные, ни позвонить самому. Больного человека просто выставили взашей вон.
К сожалению, это далеко не единственный случай в первой горбольнице. Для этого лечебного учреждения это скорее норма. Так, в конце 2005 года в павлодарской прессе была рассказана история про то, как пожилой женщине, также поступившей по «скорой» также просто перебинтовали ногу и вытолкали на улицу. Двое суток она валялась под кустом прямо рядом со входом в приемный покой первой больницы. Мимо каждый день ходили врачи больницы, скорой помощи, другой медперсонал, а она так и лежала с перебинтованной ногой. Сердобольные больные выносили ей покушать, складывали денежки на такси. И, в конце концов, позвонили журналистам. Только после нашего приезда в 12 часов морозной ночи позднего октября, несчастную отправили восвояси.
Аналогичную историю рассказала и моя коллега, сотрудница нашей газеты Светлана Романенко:
- В ноябре 2006 года я ухаживала за заболевшей подругой в 1 горбольнице. Утром, когда я выходила на работу в приемном покое, спали буквально все. Лишь одна санитарка мыла пол. На улице, прямо на бетонных ступеньках, сидел мужчина с перебинтованной ногой. Как оказалось, он приехал из деревни, но поскользнулся и сломал ногу. Ехал к другу, но только телефона не знает. А тут, на ступеньках, он просидел с позднего вечера, денег на такси-то нет. А внутри сидеть не разрешают. Конечно, холодно, конечно, он понимает, что простынет на бетонном полу, но что делать, автобусы еще не ходят. Я попыталась разбудить кого-нибудь из персонала, возмутиться, что у них тут человек под дверью замерзает, но санитарка просто вытолкала меня и захлопнула перед носом железную дверь. Я долго стучала, чтобы сказать ей, чтобы вызвали такси, я оплачу его этому человеку. Чуть на работу не опоздала. А им было все равно.
Удивительно, что подобные истории случаются только в первой городской больнице. Про другие лечебные учреждения такого слышать не доводилось. Очень хотелось бы узнать мнение комитета по контролю за качеством оказания медицинских услуг: не являются ли подобные действия этих якобы врачей серьезным нарушением права человека на адекватную медицинскую помощь, а иногда и на жизнь, как это чуть не случилось с Николаем Азаровым. И когда же, наконец, первая городская больница перестанет быть гиблым местом, куда люди приезжают за помощью, а потом оказываются в ситуации, когда угроза их жизни становится гораздо больше, чем до того, как они там оказались.
Но вернемся к Николаю Павловичу. Потом, уже в другой больнице ему поставят диагноз: обширная гематома головы, ушиб головного мозга, закрытая черепно-мозговая травма, перелом височной кости, субарахноидальное кровотечение. В таком состоянии его и выставили ночью из дверей первой горбольницы.
Город работорговцев
Пошатываясь, Николай Азаров побрел домой, а живет он на улице Чкалова, за военкоматом – не ближний свет. Но далеко отойти не успел. Рядом остановилась какая-то машина и его со словами: «Все отец, поехали работать», закинули в нее. Там сидели бомжи, которые объяснили, что везут их работать на сельскохозяйственные плантации. Николай Павлович попытался объяснить, что он и так работает в депо, но это было бесполезно. Привезли его в какой-то пригородный населенный пункт, вроде как в поселок Ленинский на своеобразную биржу рабов. Там собранный с улиц города товар осмотрели люди, похожие на врачей – нужно же знать физическое состояние приобретаемого скота - и Николая Павловича забраковали. В отличие от так называемых врачей первой горбольницы, эти быстро поняли, что работник из него никудышный – на ладан дышит. Его погрузили обратно в машину и отвезли поближе к городу, вышвырнули возле кафе за мостом через Иртыш. Остаток ночи он провел там, валяясь без сознания на снегу. И день он был там, и еще одну ночь, и только на второе утро в полицию позвонили какие-то женщины и сообщили, что возле кафе ходит какой-то человек, который всем говорит, что он не бомж. Теперь Николай Павлович лежит в больнице, слава богу, не в первой городской. Он все еще не может отправиться от шока и унижения. Ему, человеку, всю жизнь отдавшему этому городу, ветерану труда, уважаемому специалисту, никто не помог той ночью. Как будто все подлецы и негодяи, какие только можно, договорились встретиться ему на пути.
Хотя для людей, знакомых с реалиями ночного Павлодара, все, что случилось с Николаем Павловичем, вполне обычные и давно известные вещи. Я тут после всей этой истории пообщалась с бродягами, подъедающимися на местной мусорке, и они мне поведали, что прекрасно знают о том, что ночью работорговцы выходят на ловлю, поэтому и стараются на ночь найти убежище потише и понадежнее. Вот только нашей полиции это, по-видимому, неизвестно. Или плевать им, что ночью улицы превращаются в страну работорговцев, в их охотничьи угодья, где как в дикие темные времена любой человек может стать их добычей.