Во вторник Павлодар «прославился» в новостях пожаром в областном департаменте экологии. По данным ДЧС области, возгорание произошло на втором этаже здания, в кабинете главного экологического инспектора области Каната Калмахана, являющегося одновременно заместителем начальника департамента экологии.
Разбив камнем окно, неизвестные закинули в кабинет чиновника четыре стеклянные бутылки с зажигательной смесью. Предположительно, в бутылках находился бензин. В сводке ДЧС сообщалось, что «произошло горение деревянной оконной рамы, подоконника, кондиционера, стула и частично стола. Площадь пожара составила 4 квадратных метра».
- Работа департамента конфликтная, круг риска довольно широкий. Это и сотрудники департамента, которые были уволены ранее, и природопользователи. Я не могу подозревать в поджоге кого-то конкретно. С начала года в государственные органы, в том числе в финполицию, КНБ, «Нуротан» на меня поступило 47 анонимных жалоб, что якобы я совершил какое-то преступление. Видя, что анонимки не сработали, на меня решили воздействовать таким образом. Могу с уверенностью сказать, что пожар в моем кабинете - это своеобразное предупреждение, чтобы я прекратил свою деятельность. Возможно, работа, которую мы сейчас ведем, кому-то не нравится, - официально прокомментировал журналистам происшествие Канат Калмахан.
Некая недосказанность в заявлении чиновника вызвала у журналистов естественное любопытство. Мы решили расспросить его подробнее о случившемся, и главное, выяснить, какая работа ведется департаментом в целях защиты экологии.
- Я расцениваю случившееся как покушение на государство, государственную собственность, имущество. Пусть не на меня лично, и тем не менее. Это связано с моей профессиональной деятельностью. Потому что с начала года, со сменой руководства департамента, здесь началась настоящая работа. За нарушения экологического законодательства на природопользователей наложены штрафы и предъявлено возмещение ущерба на 4 миллиарда тенге, из них миллиард тенге уже взыскали. В частности, к резонансным можно отнести ЕЭК, которая оштрафована на 297 миллионов за деятельность без разрешительных документов на эмиссию в окружающую среду, где ущерб составил 340 миллионов тенге. Наложенный штраф компания сейчас оспаривает в суде, а за ущерб с нее уже взыскано 328 миллионов в доход государства. С ГРЭС-2 мы взыскали штраф в 705 миллионов тенге за то, что предприятие без разрешения производило выбросы, сбросы загрязняющих веществ в окружающую среду. Здесь ущерба составил 2 миллиарда тенге, его предприятие тоже оспаривает в суде. Все эти нарушения были выявлены в ходе наших проверок.
- А как они объяснили свои действия?
- Предприятия ссылались на бюджетные проволочки, якобы они подавали соответствующие документы в Министерство, но им затянули с выдачей разрешения. Но по факту документы были поданы не вовремя. Сейчас мы оштрафовали «Богатырь Комир» на 7 миллионов тенге. Продолжаем судиться с «Павлодарэнерго» за незаконную разработку песчаного карьера, где ущерб на 726 миллионов. До этого департамент проиграл это дело в экономическом суде и апелляцию. Я в кассации все эти решения «сломал», они признаны незаконно вынесенными, и сейчас рассматриваются в апелляционной коллегии областного суда.
- Каким образом вы «сломали» эти решения и почему это не удавалось вашим предшественникам?
- Написал кассационную жалобу, указал все доводы. В итоге такой результат. А нашим предшественникам, видимо, не хватало профессионализма. Кассация четко указала нарушения, которые были допущены судом первой инстанции, какие вопросы были не рассмотрены и не раскрыты, также по вине бывшего руководства департамента. Просто не преподнесли суду веских доказательств.
- А по факту подтопления в поселке Мойылды долгое время вашим специалистам не удавалось выйти с проверкой на «Павлодарэнерго», чтобы оценить ущерб природе.
- Через суд нам удалось провести проверку предприятия. Выявили, что на насосной станции предприятия произошла авария. Утечка теплых технических вод и спровоцировала таяние снега в степи, в результате чего подтопило поселок. Но руководство предприятия не сообщило об этой аварии, хотя обязано было. Руководитель станции Шевцов за несообщение об аварии оштрафован, но сейчас подал жалобу в административный суд. Наш акт по итогам проверки предприятие также оспаривают в суде, продолжая отрицать, что авария была. Приводят просто немыслимые доводы, что якобы снег в Мойылдах стал таять сам по себе. Тем не менее, кассационная инстанция признала действия генерального директора АО «Павлодарэнерго» Татарова незаконными, в части того, что длительное время он не запускал нас на предприятие. В отношении него будет возбуждено административное производство за недопуск государственных экологических инспекторов и воспрепятствование нашей проверке. Вот этими действиями они затянули, а теперь как определить ущерб? Степь, где вода разливалась, сухая. Сейчас предприятие наращивает дамбу, чтобы в следующем году подобного не случилось. Там надо причину в другом искать, возможно, проводить строительную экспертизу, выяснять, почему утечки происходят. Я лично общался и с акимом поселка и с населением, которые говорят, что у них ежегодно такие подтопления. В этом году оно было более масштабным. «Павлодарэнерго» необходимо серьезно заняться. Там нужно серьезно искать причину этих подтоплений.
- У вас масса исков в суде?
- Потому что мы работаем. С начала года по решению судов приостановили деятельность 28-ми объектов, работавших с нарушением экологических требований. В частности, приостановили работу цеха по выпуску ферросилиция алюминия на КСП Steel, где акт ввода в эксплуатацию без нашего участия провели. И таких объектов очень много. По результатам последних трех лет департамент оштрафовал нарушителей на 36 миллионов, а мы только за год взыскали уже миллиард тенге.
- С чем это связано?
- С тем, что сейчас пришло профессиональное руководство, все экологи с большим стажем работы. До этого здесь работали люди, которые вообще были далеки от экологии.
- Со сменой руководства были уволены ряд сотрудников, по каким причинам?
- Уволен один сотрудник по отрицательным мотивам, остальные шесть работников в ходе служебных расследований сами подали заявления об уходе.
- Вы говорили об анонимных жалобах на вас, в чем вас обвиняли анонимщики?
- Анонимки о том, что я преступник, взяточник поступали в «Нуротан», КНБ, финполицию, даже в Администрацию президента. Пишут, что я устраиваю гонения на сотрудников отделов, якобы чтобы набрать работников исходя из национально-клановой принадлежности. Хотя я приехал сюда один и работаю с коллективом, который был до меня. С февраля я из финансовой полиции практически не выхожу. Только напишу объяснительную, приходит следующая анонимка. Пишут, что я взял взятку с такой-то фирмы. В финполиции проверяют, на этой фирме миллионные штрафы, приостановки, все материалы в суде. Где взятки брать? Якобы я с «Майкаинзолото» получил 50 тысяч долларов за неуказанные нарушения в ходе плановой проверки. А мы это предприятие оштрафовали на 20 миллионов тенге, приостановили работу рудника, который работал без разрешения на эмиссию. По «Рубикому» – 20 тысяч долларов взятка, а там 20 объектов приостановлено по решению суда и 3 миллиона тенге штрафов. Если бы я взятки брал, наверное, никаких мер бы не принимал к ним, и судебных дел бы не было. Корпорации «Казахмыс», с которой якобы я получил взятку 50 тысяч долларов, вообще нет в Павлодарской области. В анонимках меня называют преступником, бывшим криминальным авторитетом. Потом стали писать, что якобы у меня связи в финполиции, КНБ и т.д., которые меня покрывают.
- Подозреваете ли вы уволенных в причастности к поджогу вашего кабинета?
- У меня опыт в госэкологической инспекции достаточно большой. Могу сказать, что природопользователи такого не могли сделать. Это, значит, кто-то другой. Возможно, бывшие сотрудники сделали. Полиция разберется, мы дали все адреса уволившихся сотрудников.
- А что здесь может быть - месть? Но им проще через суд попытаться восстановиться на работе
- Они проигрывают суды. Агентство госслужбы признало, что мои действия были законными, и оснований для отмены приказа об увольнении сотрудника нет. Остальные же сами ушли по собственному желанию.
- Вы с февраля работаете, уже успели оценить состояние окружающей среды области?
- В регионе очень много экологических проблем, которые надо решать. Меня очень сильно волнует загрязнение атмосферного воздуха. Местные предприятия не хотят внедрять эффективные технологии, которые уменьшат выбросы. Посмотрите, какого цвета бывает снег, красного цвета. Это только глинозем. Из-за того, что у алюминиевого завода нет очистных сооружений, и это все летит на город, а какие объемы? Пылегазоочистное оборудование на заводе установлено в 1969-1971 году, срок эксплуатации уже вышел. Предприятие просто обманывает общественность, заверяя, что модернизирует эти установки. А как идет эта модернизация - дырки залатали, деньги списали, якобы у них все чисто. Ну такого же не бывает.
- Как вы намерены исправлять эту ситуацию?
- В декабре будут проведены плановые проверки всех крупных предприятий области, будем выявлять нарушения и приостанавливать их деятельность. Сейчас всем урезаем санитарно-защитные зоны. У того же алюминиевого и ферросплавного заводов норматив3000 метров, то есть они могут делать выбросы, исходя из него. Мы урезаем санитарно-защитную зону до тысячи метров, соответственно, эти предприятия будут делать новую проектную документацию, предусматривать новые технологии, действительно эффективные. Без их использования они не получат разрешения на работу.
- Сейчас бурно обсуждается проект создания свободной экономической зоны химического направления. Вы в нем как-то участвуете?
-Нет, во-первых, у нас даже нет списка предприятий, которые там собираются возводить, там 43 проекта, в том числе сернокислотный завод. Откуда они воду будут брать на него? Я как эколог говорю, для производства серной кислоты нужен огромный объем воды, миллионы кубов. Будут брать с Иртыша и куда сбрасывать – опять туда же? Балкылдак такой объем не потянет.
- Кстати, по Балкылдаку, ходили разговоры, что ему хотят придать статус чуть ли не питьевого водоема?
- Речь шла о придании статуса естественного водоема. Мы участвуем в областной комиссии по этому вопросу. Сейчас ему будет выдаваться статус как накопителя сточных вод. Принадлежать он будет АО «Каустик», потому что это предприятие за этот накопитель держится. Сейчас мы с ними тоже судимся, по поводу того, что завод сбрасывает без разрешения туда, помимо своей технической воды, еще и стоки, которые принимает у ряда предприятий. При этом оказывается, что он не отвечает за эти сбросы. Сейчас у нас судебная тяжба идет. Там вся проблема в том, что на дне озера ртуть. А взаимодействие ртути с различными химическими веществами - это адская смесь.
- Вы говорите что действующее озеро-накопитель не потянет таких объемов. Тем не менее, проект продвигается…
- Ну, наверное, этот вопрос больше к акиму области. По СЭЗ сейчас все на стадии выбора земельного участка, планирования территории, следом разработка рабочего проекта, который будет поступать к нам на экспертизу. Будем рассматривать и вносить мероприятия, которые позволят обеспечить экологическую безопасность. Конечно, мы не сможем остановить строительство вредных производств, но внесем коррективы, при которых они будут работать и на благо государства, и на благо общества, не вредя экологии.
-А какие гарантии, что так и будет?
- Сейчас очень много современных технологий, при внедрении которых выбросов даже нет. Эти технологии дорогие, и павлодарские предприятия не хотят их внедрять. Сегодня Павлодарская область делит первое место с Карагандой, где на человека приходится 1,1 тонны выбросов в год. Это же о чем-то говорит. Будем ситуацию исправлять, снижать, работать. И к концу года отчитаемся о результатах
- Каким образом будете снижать?
- Рычаг у нас один – проверки и меры государственного реагирования, в том числе приостановка деятельности предприятий до устранения нарушений, которая до сих департаментом в Павлодарской области не применялась вообще. Только в этом году мы 28 объектов приостановили, сейчас они все устраняют нарушения. Когда приостановлено предприятие – хочешь не хочешь, им придется их устранять. Есть экологическое разрешение, которое регулирует выброс полностью, какой лимит, если есть превышение, там очень большие штрафы. Просто на самотек была поставлена работа департамента. За три года восемь руководителей сменилось, и все ушли из-за анонимок.
- В последние годы, действительно ситуация в департаменте экологии была нездоровой. Создавалось впечатление, что сотрудники между собой грызлись, а до экологии вообще никому не было дела. Мы не знаем, чем мы дышим, что мы пьем…
- Потому что информация была заблокирована, не хотели доносить до народа. Нечего было показывать. Сейчас у нас работа идет более-менее нормально. И мы должны показывать ее обществу, населению, мы не закрытая компания какая-то. Экология касается всех. Воздух общий, все им дышим, и дышим очень плохой смесью. Я вам как эколог говорю. Сколько у нас онкобольных, страдающих заболеваниями дыхательных путей – это же все от воздуха. Просто медики причинную связь не устанавливают, поэтому мы не можем громко говорить, что это из-за выбросов и т.д., а на самом деле так оно и есть. Я, например, даже свою семью сюда не перевез, потому что знаю, какое здесь загрязнение и выбросы.
- Боитесь?
- Конечно. Я не хочу, чтобы мой ребенок таким воздухом дышал.
- Когда горожане смогут иметь точные данные о состоянии воздуха, об уровне его загрязнения? Ведь экологические посты «Казгидромета» улавливают лишь наличие в воздухе 9 вредных веществ, а остальные?
- Конечно, это неправильно. Нужно устанавливать новые современные экопосты. Мы подняли этот вопрос перед министром. Уже скоро город будет оснащаться новейшими станциями, которые будут четко автоматически отслеживать все выбросы. Если превышение, то уже соответственно мы можем открывать проверку. Павлодар меня поражает, кажется, здесь в плане экологии ничего не изменилось со времен Союза. В других областях везде экопосты стоят, чуть превышение – автоматически выдают на пульт, оттуда в инспекцию, сразу открывается проверка. А здесь работа эта практически не велась. Потому что руководители слабые были. Коллектив нормальный, везде человека можно научить, показать направление работы, просто руководитель нужен профессиональный. Сегодня же департамент, экологическая инспекция работают, уже имеем хорошие показатели. А это же все делается для защиты и охраны окружающей среды.
- И возвращаясь к происшествию с вашим кабинетом, извините, но ходят разговоры, что вы сами подожгли кабинет, чтобы скрыть компрометирующие документы, которые якобы там хранились.
- Да, для пиара? Делать мне, что ли больше нечего? Чтобы уничтожить документы, есть бумагорез. И потом, я в своем кабинете на себя имею компромат, сжигаю его - ну это же бред. С таким же успехом мог все водой залить и сказать, что был потоп. В пожаре сгорели документы, которые я готовил для отчета на коллегии в Министерстве по итогам 9 месяцев. Сейчас все восстанавливать будем. Сгорела часть копий анонимок, которые писали на меня. Все остальные важные документы не пострадали. Потому что оригиналы документов, материалы проверок, акты я храню в другом кабинете.
Когда готовился этот материал, в пресс-службе ДВД сообщили, что по факту поджога кабинета К. Калмахана полицейские возбудили уголовное дело по статье «умышленное повреждение чужого имущества. В данный момент проводятся оперативно – розыскные мероприятия по выявлению лиц, причастных к данному преступлению».