В Павлодарской области, и, судя по всему, не только в ней, за последние шесть лет уголь для населения подорожал в два с половиной раза, дрова – в два с лишним раза. Теперь каждая осень для сельчан и горожан, живущих без центрального отопления, превращается в опустошение и без того не толстых кошельков.
В самом деле, мы ежегодно видим, как растет цена на уголь, который вообще-то добывается здесь, в нашей области. Еще шесть лет назад я брал восемь тонн экибастузского угля с десятого поля по 16 тысяч тенге. Сейчас при всем своем желании за такую цену уголек не купить. И если верить цифрам официальной статистики по поводу процента инфляции, то уголь должен был подорожать за шесть лет от силы на 42-45 процентов. А подорожал в два с половиной раза! И это лишь усредненно…
Специально не поленился и поговорил со своими друзьями в Железинском и Щербактинском районах. Почему именно с ними? Да потому что доставка автомашинами в Железинский район обходится дороже, чем в любые другие города и села области. А в Шарбакты и в Щербактинский район основная часть топочного угля доставляется железнодорожным транспортом, который значительно дешевле автомобильного. Так вот, в Железинке каражаинский уголек стоит по 10 с половиной тысяч тенге за тонну, майкубенский – по девять тысяч, а экибастузский подешевле, но его почти не возят в район. В Шарбакты ситуация получше, если к этим ценам вообще применительно такое слово. Тот же каражаинский стоит 7250 тенге, майкубенский продают с топливной базы по шесть с половиной тысяч тенге за тонну, по пять тысяч тенге за тонну можно приобрести экибастузский блестящий уголь. То есть если вы возьмете те же самые восемь тонн на сезон самого дешевого экибастузского угля, вам одномоментно придется выложить 40 тысяч тенге, плюс доплата за подвозку. А если задумаете брать каражаинский уголь в Щербактинском районе с учетом доставки за «ЗИЛ» придется выложить около 60 тысяч. А зарплата молодого учителя, сидящего на базовой ставке, где-то 35-36 тысяч. И сколько придется копить деньги только для того, чтобы взять себе на зимний сезон нужное количество угля?
Так ведь это еще не все: сам по себе уголь без дров гореть в печи не будет. Значит, надо еще и дрова на зиму прикупить, а они за шесть лет подорожали как минимум вдвое. Если раньше я мог купить зиловский кузов чурок по 12 тысяч тенге, то теперь один кубометр (что в Железинке, что в Шарбакты) стоит пять тысяч тенге. А значит, за кузов дров придется выложить до 25 тысяч тенге, и это при том, что зарплата в селах отнюдь не городская, редкий работник получает больше 40-50 тысяч тенге. А тут, если суммировать, получается, перед встречей зимы надо отложить при вот такой зарплате почти полтораста тысяч тенге.
Как быть? Прекрасно понимаю, что угольные разрезы сегодня не у государства, а у частников, но это ведь не должно означать, что даже для местного населения, живущего не так далеко от разрезов, получающего все экологические «прелести» от них, в ценах не должно быть хотя бы региональных преференций. Или понятие социально ориентированного бизнеса для нас превратилось в пустой звук, в фантомные боли?
Кстати, государство как-то пытается влиять на ситуацию через органы социальной защиты. Правда, именно такую социальную помощь получают единицы людей – это граждане, относящиеся к так называемым социально уязвимым слоям населения. По данным областного управления занятости и социальных программ, только за время месячника «Қамқорлық» в городах и районах так или иначе помогли 47808 гражданам на общую сумму 166012,4 тысячи тенге, в том числе за счет бюджета – 94277 тысяч тенге. И если уж говорить о нашей сегодняшней теме, то, например, в Экибастузской сельской зоне углем и дровами помогли 109 гражданам, сумма помощи – миллион 910 тысяч тенге. В Аксу АО «ЕЭК» выделило 1000 тонн угля для малообеспеченных семей и инвалидов третьей группы, в том же Железинском районе за счет частных пожертвований углем и дровами обеспечены 12 малообеспеченных семей, а в Павлодарском районе 26 семей обеспечены углем и 17 семей – дровами. Благотворительная помощь в натуральном выражении оказана в Качирском, Актогайском и Щербактинском районах.
Кроме этого, городскими и районными отделами занятости и социальных программ из средств местных бюджетов по решению местных представительных органов в рамках программы «Оказание социальной помощи отдельным категориям нуждающихся граждан» оказывается материальная помощь на возмещение затрат на коммунальные услуги участникам и инвалидам Великой Отечественной войны, малообеспеченным гражданам. Суммы такой помощи невелики, но это все-таки лучше, чем ничего. Но в целом проблему не решает.
Бывая в селах, не раз и не два слышал от сельчан один и тот же вопрос: почему если речь идет о продовольствии, которое поставляют крестьяне, то и дело обсуждаются так называемые «социальные» реализационные цены. А когда речь заходит об угле, который стал ну очень дорогим, подобные вопросы не обсуждаются. Даже в региональном масштабе, ведь все-таки мы неслабо страдаем от угольных разрезов в экологическом плане. И как вообще сельчанам переживать зиму за зимой – это обходится дороже и дороже, намного быстрее, чем растет (если растет) заработная плата. Вопросы пока без ответа…