Областной телеканал «Казахстан-Павлодар» празднует юбилей. Ровно 45 лет назад, 6 ноября 1965 года в домах павлодарцев зажглись голубые огоньки телеэкранов. Сперва московские программы, а чуть позже и собственные телепередачи местной студии прочно вошли в жизнь региона.
С первого дня работы тележурналисты пристально отслеживали и документировали важнейшие события области. И не только. Под пристальным вниманием репортеров находились и павлодарские строители БАМа. Центр «КазахБамстроя» находился в поселке Новая Чара. Журналист Валерий Сорокин вспоминает сегодня об одной из командировок на «стройку века».
* * *
В середине декабря 1989 года мы с кинооператором Виктором Бутэрусом вернулись из длительной командировки в село Александровское Томской области, где располагались основные силы павлодарских водителей, работавших на сооружении автодороги Стрижевое-Александровское-Колпашево-Томск. За время пребывания там, мы «накрутили» сотни метров пленки на передачу и сюжеты для областного, республиканского и центрального телевидения.
С севера Томской области, помимо впечатлений, мы привезли большую охапку пихтовых веников (для любителей бани парится такими вениками одно удовольствие), мешок разной мороженой рыбы, начиная от нельмы и кончая судаком, орехи и еще кое-что по мелочи.
До Нового 1990 года оставалась неделя, когда последовало распоряжение руководства ехать в новую командировку, на БАМ. Собраться в подобные поездки двум мужикам (мне и оператору Леониду Белошицкому) — раз плюнуть, и уже 25 декабря, поздно ночью, с аппаратурой мы загрузились в «Ан-24», который летел по маршруту Караганда-Павлодар-Новосибирск-Чара, а через два дня должен был возвращаться обратно.
Вместе с нами летел и начальник «КазахБамстроя» Михаил Михайлович Кушнир. В самолете кроме нас троих и экипажа никого не было. Раздолье! Только вот болтаться в воздухе пришлось 12 часов, прежде чем мы приземлились в Старой Чаре в час дня по местному времени. Пока мы добирались 20 километров на машинах в пункт назначения — Новую Чару, пока осмотрелись да разместились, световой режим «ушел» и ни о какой съемке в этот день не могло быть и речи.
На следующий день в кабинете М.М. Кушнира мы встретили многих павлодарских знакомых. Это были главный инженер М.Поляков, который, кстати, как я знал в молодости прекрасно играл в футбол, входил в состав молодежной сборной области, был кандидатом в сборную республики и председатель профкома С. Шадрин, когда-то выступавший за команды мастеров класса «Б» — усть-каменогорский «Восток» и павлодарский «Иртыш».
Особых проблем с представлением и знакомством не возникло, все обговорили в течение получаса, но Леню Белошицкого тянуло посмотреть «натуру», так как без «видовых кадров» Новой Чары сюжет не будет сюжетом.
Также хорошо знакомому нам секретарю парткома А.Т. Наумчику было поручено провезти нас по всем объектам павлодарского участка БАМа. Поселок Новая Чара произвел впечатление: компактный, добротно построенный, он свидетельствовал о том, что люди пришли сюда надолго. Административные и технические здания, баня, детский сад, магазины, почтовое отделение и все прочее было построено со вкусом, с любовью, с душой. Видно было, что люди старались.
— Есть что снимать в Новой Чаре, — так резюмировал объезд поселка Белошицкий. — Отсюда и начнем, а затем производственные объекты.
Условия для съемки не были комфортными: солнца не было, низкие тучи шли над Новой Чарой. Времени оставалось мало — нужно было успеть на обратный самолет, поэтому пришлось торопиться.
В бешеном темпе мы отсняли все запланированное: и детсад, и школу, и производственные объекты, и интервью со строителями. Задание было выполнено — можно возвращаться с чистой совестью.
Во время проводов БАМовцы попросили нас передать новогодние подарки и письма семьям, оставшимся в Павлодаре, и мы не сумели отказать гостеприимным хозяевам.
В обратный рейс «Ан-24» летел уже не порожняком — у каждого пассажира было столько груза, что мы удивились, как вообще взлетели. Но взлетели, затем садились на аэродромах по маршруту следования, затем снова взлетали — и так около 12 часов.
В Павлодар мы прилетели ночью 27 декабря. Теперь самым трудным было доставить груду посылок адресатам.
На следующее утро мой кабинет стал временным БАМовским почтовым отделением. Мы обзванивали людей: кто-то приходил сам, кому-то послыки и письма доставляли прямо домой. Гора ящиков убывала, и 31 декабря в углу сиротливо стояла только одна посылка, которая предназначалась матери нашего БАМовского провожатого, А.Т. Наумчика, которая жила где-то на МДСе. Этот заказ я решил доставить самостоятельно, и в 12 часов дня позвонил в нужную мне дверь. И хотя пожилая женщина приглашала меня за стол, я вежливо отказался, вручил подарок и вернулся на студию.
— Ну что, удачно? — спросил меня Леня Белошицкий.
— Да, — коротко ответил я.
Он закрыл дверь, выставил на стол закуску и стаканы, наполнил их:
— За успешное завершение операции «БАМ»!
— Все-таки приятно быть Дедом Морозом, — ответил я.
— Кто-то из великих сказал: «Спешите делать добро!», — чокнулись мы с ним. — Кстати, что там с нашей пленкой?
— Все нормально, пленка класс, после Нового года можно монтировать и отправлять хоть в Алма-Ату, хоть в Москву, — сказал Леня.
После Нового года в моем кабинете еще держался запах какого-то варенья, банка которого все-таки разбилась в одной из посылок. И этот запах долгое время напоминал о короткой стремительной командировке на БАМ.