Когда аким Павлодарской области Булат Бакауов загорелся идеей отреставрировать и заселить четырехэтажные развалины в Калкамане, мы решили оценить фронт предстоящих работ на месте, пишет газета Версия.
Жители многоэтажек в Павлодаре привыкли часто жаловаться на соседей: они то заливают водой, то шумят - то ли дискотеку устраивают, то ли дети у них плачут, а прибавьте сюда еще бесконечные перфораторы и перманентный ремонт - и картина маленького ада будет полной. Но как вам другая картина: представьте, что в целом доме вы живете совершенно одни. Нет у вас соседей ни по лестничной клетке, ни по подъезду, ни вообще в целом доме - и есть только стены и вы. И тишина.
А между прочим, в Павлодарской области есть семьи, которые живут одни - в четырехэтажном, вполне себе многоквартирном, многоподъездном доме. Однако почти все квартиры там пустуют.
Любовь Ивановна Концур, продавец магазина, была первым человеком, которого мы встретили у разваливающихся четырехэтажек в Калкамане. Она как раз закрыла свою торговую точку, чтобы пойти на обед, однако уделила нам немного времени, чтобы рассказать о том, как ей здесь живется.
- В этом доме заселена только одна квартира, на втором этаже. И еще есть магазин на первом этаже. И все, здесь больше ничего нет, - рассказала Любовь Ивановна о своем рабочем месте.
Таких бесхозных домов мы насчитали четыре. В одном доме живут три семьи, там же находится парикмахерская. Во втором и третьем доме не живет вообще никто, однако там располагается еще один магазин. И в последнем доме живут где-то шесть человек, рассказала нам наш проводник.
- Магазин не убыточный? Или здесь все оставшиеся жители отовариваются?
- Конечно, и не только из окрестных домов - здесь почти весь поселок закупается, иначе никак.
- Куда ездите лечиться?
- Больница тут имеется: одно крыло - больница, другие два крыла - детский сад, - наша проводница указывает на здание, которое стоит почти впритык к местному акимату.
- Когда вы сюда заселились, тут еще в каждом доме, в каждой квартире жили люди?
- Да, тут все заселено было. Люди уезжают, потому что нет работы. Квартиры тут продать нереально. Ходили слухи, что наши дома будут ремонтировать, чтобы вселить рабочих. Тогда кто-то собирался запускать здесь стекольный завод. Но потом все затихло.
- Что происходит с пустыми домами? Не вселяются ли в них какие-нибудь бродяги?
- Ничего с домами не происходит, они просто пустые стоят. Бездомных у нас нет.
- И вам не страшно? Ночью должно быть жутковато.
- Нет, мы не боимся, чужие у нас не ходят. Я в этом магазине уже 16 лет работаю, и никаких ЧП. Вообще дома у нас прочные, хотя подъезды теперь как разбомбленные, там все загажено. Конечно, что-то уже и поразбирали - особенно те дома, которые совсем бесхозные стоят. Вот мы еще как-то смотрим, чтобы наш дом не растащили, следим за ним, а где хозяев вообще нет, там многое утащили.
- Как у вас с коммуникациями? Есть вода, тепло, свет?
- Все у нас есть. Зимой мы печку топим - видите трубу? Свое отопление есть.
- Можно ли сюда заселиться с детьми? Есть ли им куда пойти учиться?
- У нас в поселке две школы. Вторую, большую, сдали только в прошлом году. Точно не знаю, на сколько человек она рассчитана, но мне кажется, что больше, чем на 500.
- А в Калкамане сколько живет людей?
- Тысячи три. Может, больше.
- И чем они занимаются, где работают?
- Кто в садике, кто в школе, в дорожно-строительном управлении и на элеваторе.
Любовь Ивановна пошла на обед, а мы отправились искать единственного жильца этого дома - обладателя квартиры на втором этаже.
Нашли его в небольшом деревянном сарае, который стоит во дворе четырехэтажного дома с магазином. Это колоритный 82-летний дедушка, который стал нашим следующим проводником. Он сначала просил называть его просто Юрием, потому что решил, что его настоящее имя мы не выговорим. Однако совместными усилиями нам удалось начертить на песке его действительное имя - Циприенас Юргайтис. Он литовец, и, по его словам, прекрасно помнит и родной язык, и свою письменность - по крайней мере, потом свое имя дедушка порывался записать и латиницей - для верности.
Циприенас Юозапович - обладатель спутниковой тарелки, которая посреди развалин выглядит уж очень необычно. Дедушка живет не один - вместе с бабушкой и котом, и телевизор им очень скрашивает вечера. А над котом дедушка посмеивается - тот совсем не ловит мышей, хотя мыши тут, конечно, водятся в огромном количестве. Но по хате они не бегают, а те, кто пытается, угождает в мышеловку.
Дети и внуки у Юргайтисов живут кто в Павлодаре, кто в России - приезжают к ним, сказал дедушка, не забывают.
- Сколько лет вы здесь уже один живете?
- С 90-х годов отсюда уезжать начали, многие все бросили и уехали. Я живу тут с бабушкой один много лет. Да тут спокойно, нормально нам. Раньше, несколько лет назад, были наркоманы, они в пустых подъездах сидели, но и их теперь нет.
- Если к вам соседи приедут, вы им обрадуетесь - или вам и так хорошо?
- Если починят все и приедут, то надо, чтобы заселились полностью все, а иначе опять все разломают, - по-деловому подошел к вопросу Циприенас Юозапович. Однако потом добавил: - Конечно, с соседями лучше.
По его словам, XXI век они с бабушкой встретили уже единственными жильцами в доме. Раньше, к слову, жили на четвертом этаже, а потом переехали на второй: так удобнее - по лестнице не надо долго подниматься. Хотя дедушка держится молодцом.
- У вас тут водонапорная башня стоит. Она исправная?
- Конечно! Она работает, ей только маленько давления не хватает - напор слабый. Да у меня колонка своя, я оттуда воду беру. И огород свой.
Зимой дедушка сам топит печку - говорит, что в квартире тогда достаточно тепло, 25 градусов. И вообще на свое житье Циприенас Юозапович ни разу не пожаловался - все у него хорошо, а если не хорошо, то «нормально, ничего». Хотя сами мы смогли оценить это «нормально», когда зашли в подъезд. Конечно, ничего прекрасного мы и так не ждали, но то, что увидели, на мгновение повергло нас в шок.
Подъезд гудел и жужжал, и чем выше мы поднимались, тем более усиливались эти звуки.
- Мухи, - сообщил дедушка, давая разгадку этому жуткому явлению. - По хате они не летают, только в подъезде, но на четвертый этаж вы не подниметесь.
И он был прав - мухи преградили нам дорогу: полчища бездыханных насекомых устилали черным ковром площадку между третьим и четвертым этажами, словно ягоды черной смородины, которые кто-то решил засушить прямо в подъезде. Живые насекомые вились роем у окна, сидели на стенах, и жужжали, жужжали... Их были тысячи, и пройти через этот кордон у нас не получилось, хотя, надо отдать мухам должное, к людям они не проявляли почти никакого интереса.
Тогда мы решили пойти другим путем и посмотреть, что представляют из себя квартиры на верхних этажах в других подъездах - не охраняемых ни человеком, ни насекомыми.
Картина была удручающая. Внутри разрушено и украдено все, что можно было разрушить и украсть. Все полы подняты, перегородки разобраны по кирпичику, разбит кафель, от балконов ничего не осталось, даже стены частично разрушены, и абсолютно все помещения завалены кучами разнообразного мусора, по большей части - строительного, но здесь также полно бутылок, старой одежды, дырявых матрасов, пакетов, битой посуды и прочего.
Только для того, чтобы вывезти все эти завалы, придется трудиться, кажется, не одну неделю. Кроме того, в том доме, где живет дедушка, явно когда-то случился большой пожар - на верхнем этаже и стены, и потолок покрыты копотью. Эти дома вполне могли стать неплохими декорациями для какого-нибудь фильма ужасов. Остается только удивляться тем, кто отваживается жить здесь, посреди постепенно разрушающихся - а когда-то, кстати, добротно построенных и даже симпатичных - домов.
Для нас визит в заброшенные многоэтажки Калкамана стал некой экзотикой, как будто экскурсия в древний город, который уже отжил свое и теперь постепенно сливается с природой, рассыпаясь в прах. А для кого-то ведь жизнь здесь все еще продолжается, и можно назвать это существование привычным, но вот комфортным - едва ли.
Если планы главы региона насчет этих домов осуществятся, будет, конечно, очень хорошо. И неплохо было бы также заняться домами, которые тоже стоят у трассы и портят весь вид, только располагаются они гораздо ближе к городу - в поселке Ленинском. Состояние их столь же удручающее, как и у тех, что в Калкамане, и в них тоже почти никто не живет. Крыша одного из них даже заросла травой…