На улице к моей дочери, гуляющей с маленьким ребёнком, подошли двое мужчин и завели разговор о том, смотрит ли её малыш мультики. Услышав утвердительный ответ, они принялись расхваливать «один сайт», мультики на котором «ну очень интересные». В итоге даже написали на клочке бумаги название сайта. Дома дочь открыла Интернет, зашла по указанному адресу и разочаровалась: там были не мультики, а сайт свидетелей Иеговы, пишет "Звезда Прииртышья".
Другого молодого человека на тот же сайт «отправили» повстречавшиеся на улице старушки: найдешь там, сказали, высокооплачиваемую работу. Я решила не оставлять это дело без внимания и отправилась в управление по делам религий Павлодарской области. Пересказав вышеописанные истории Даулету Закарьянову, руководителю ведомства, задала тревоживший меня вопрос:
– Что всё это, вербовка?
– По большому счету да. Если такой факт имеет место, вы вправе обратиться в правоохранительные органы или к нам. Потому что всё это пропаганда, продвижение той или иной религии.
– И в нашей стране это считается незаконным?
– Да, это незаконно. Ведь распространение религии допускается только в культовых зданиях, там, где зарегистрированы определенные конфессии. На территории конкретного объединения, церкви, мечети, синагоги – пожалуйста, можете агитировать, книги свои раздавать и прочее. А уже за их пределами этого делать нельзя.
Тогда мы идём к вам
– Так ведь эти «агитаторы» и по домам ходят, бесплатно книжки религиозного содержания раздают. Бывает, что и по телефону людям названивают, вопросы странные задают: «А всё ли вы знаете об Иисусе?».
– Если столкнетесь с подобным фактом, сразу звоните.
– И на кого тут жаловаться? На безобидных старушек, которые пришли к тебе, как они сами выражаются, «исключительно с добром»? С них-то какой спрос?
– Желательно, конечно, какие-то контакты взять – фамилию звонившего, его телефон. Ну, а если книги вы у них возьмете, то там имеются данные о религиозной организации, которая их издает. Вы сообщаете об этом нам, мы, вооружившись этими сведениями, выходим на руководство названной общины: вот оно, доказательство того, что ваши прихожане занимаются распространением литературы религиозного содержания в неустановленном месте. При подтверждении факта незаконной религиозной деятельности мы вправе обратиться в правоохранительные органы – поставить вопрос о приостановлении деятельности этой организации, а возможно, даже и о снятии ее с регистрации. Повторюсь, распространение религиозной литературы, иных информационных материалов религиозного содержания и предметов религиозного назначения (тех же иконок, крестиков), допускается только в культовых зданиях, духовных учебных заведениях и в специально отведенных стационарных местах.
– С культовыми зданиями вроде бы все понятно, духовное учебное заведение у нас, как я знаю, одно – медресе. А вот как определяются эти самые «специально отведенные стационарные места», каковы критерии?
– Таких мест у нас по области на сегодня 36, и они все утверждаются соответствующим документом, в данном случае приказом руководителя управления по делам религий области. Происходит это таким образом: люди обращаются к нам за разрешением открыть в таком-то месте точку по продаже литературы, иных предметов религиозного содержания, и мы это их предложение скрупулезно рассматриваем.
Во-первых, это обязательно должно быть в стационарном помещении (торговый дом, магазин и прочее), а не во временном строении. Во-вторых, оно не может действовать в зданиях государственных учреждений, учебных заведений, воинских частей. Кроме того, эти специальные стационарные места должны находиться в отдаленности от учебных заведений, детских дошкольных учреждений.
– Предполагаю, что и сам предмет этой специфической торговли вами изучается.
– Да, мы рассматриваем представление о том, чем люди намереваются торговать, что распространять. Такая литература в обязательном порядке должна пройти религиоведческую экспертизу. В структуре Комитета по делам религий Министерства по делам религий и гражданского общества Республики Казахстан имеется управление религиоведческой экспертизы. В его полномочия входит проведение экспертизы и вынесение заключения об отсутствии в представленной литературе и иной продукции материалов экстремистского содержания, разжигающих межэтническую, межрелигиозную рознь. Следует сказать, что существует уже утвержденный перечень литературы, которая прошла экспертизу и разрешена к продаже. А если нам попадается литература, не значащаяся в списках, то мы направляем её на религиоведческую экспертизу в Астану. Только после прохождения такой проверки сомнительные книги и брошюры получат право на распространение, как мы уже сказали, в специально отведенных для этого местах.
Сайты для взрослых
– А как быть с сайтами, на которые нас прямо на улице «посылают»? Да, кто-то даже не станет читать размещенную там информацию, но могут же найтись и те, кого она реально заинтересует.
– Закрыть, запретить тот или иной сайт мы не можем, если только там не будет сведений противоправного характера, каких-то призывов к свержению конституционного строя, разжиганию национальной и религиозной розни. Только в этом случае мы можем поставить перед Комитетом по делам религий или правоохранительными органами вопрос о блокировании этого сайта. В Интернете ведь ежедневно появляются десятки, сотни новых сайтов, и отследить все и сразу невозможно. Но если вам попалась информация, которая вызвала подозрение…
– Например?
– Где они пишут что-то такое: «Наша религия самая хорошая, остальные плохие. А эти вообще от черта и от Сатаны»… Извините, это уже дискредитация других религий идет.
– Это и есть религиозный фанатизм?
– Да, это разжигание религиозной розни и пропаганда исключительности какой-то религии.
– После терактов в Актобе Верховный муфтий Казахстана призвал казахстанцев остерегаться религиозного фанатизма. Что это означает? Чего именно мы должны бояться? Многие мои знакомые, к примеру, стали опасаться людей в хиджабах…
– Особенность религиозных фанатиков заключается в чем? Они абсолютно не приемлют другой религии, кроме как своей, на все смотрят только через призму своего религиозного мировоззрения. Говорят, что их религия самая правильная, единственно верная, других религий для них не существует. Для них все инакомыслящие – «иноверцы», «грешники» и так далее. И, что самое страшное: их рассуждения доходят вплоть до того, что с этими «иноверцами» и «неверными» можно что угодно делать. А между тем в том же исламе существуют различные течения: суннизм, шиизм, и внутри них есть разные направления, в суннизме имеются разные школы. В то же время в исламе есть ваххабиты, которые отрицают все прочие религиозные течения. По их убеждению, существует только один Бог – Аллах, есть только одна религия – ислам, а все остальные – просто обман людей и грех.
– Хочется верить, что ваххабитов среди нас нет. Между тем сегодня все чаще можно видеть странно одетых молодых людей: парней с бородой и в коротких штанах, девушек, укутанных в хиджаб…
– Это приверженцы нетрадиционного для нас течения в исламе под названием салафизм. Абсолютное большинство верующих мусульман в нашей стране традиционно исповедуют суннизм ханафитского мазхаба. А салафизм – это идейное течение, которое вышло из Саудовской Аравии, отрицающее наличие школ (мазхабов) и ратующее за установление теократии, существовавшей во времена «праведных предков», то есть в эпоху первых халифов времен Золотого халифата. Сама по себе идеология салафизма опасна не тем, что она проповедует «возвращение к истокам». Опасность ее в том, что отрицаются другие религии, культивируется забвение наших национальных, культурных, духовных и религиозных традиций. А забвение традиций – это утрата корней, что может быть страшнее? Если молодые люди одеваются не так, как у нас принято (укороченные брюки, хиджабы), и при этом никому своих религиозных убеждений открыто не навязывают, то никаких законов они не нарушают. Это, по сути, их право. Но если это примет массовый характер, салафизм станет идеологией для большинства, общество неизбежно будет все более радикализироваться, и тогда это уже станет реальной опасностью.
Понаехали?
– Многие считают, что эти салафиты к нам сюда приехали...
– Да ну? Откуда они приехали? Вы думаете, что всех, кто отпустил бородку, к нам заслали? Нет, это все наши сограждане, они тут выросли; это чей-то сын, брат, сосед, чья-то подруга, одноклассница. Скажу больше: среди них есть дети моих знакомых, родственников, друзей. Они с некоторого времени приняли эту идеологию, по-другому одеваются, по-другому молятся. Некоторых я с рождения знаю, на руках нянчил, и что теперь? Не будешь же от них отказываться или же не общаться с их родителями…
– Тогда напрашивается вопрос: как они такими становятся?
– Как туда попадают – тема отдельного большого разговора. Пока же могу сказать так: любого человека судить нужно только по его действиям. Если тот же салафит открыто не пропагандирует свою идеологию, мы в отношении него ничего не можем сделать. Имамам иногда задают вопрос: почему вы салафитов в мечеть пускаете? Но мы же не можем привлечь к ответственности человека только за то, что он по-другому молится! Это будет неправильно. Отталкивать их нельзя. Наоборот, надо стараться делать так, чтобы они все-таки были в нашей среде, в нашем социуме. Чтобы они поняли: то, что они делают, не наше, оно чуждое и пришлое, оно туда и уйдет.
– Это вы сейчас мне говорите или непосредственно с ними такого рода беседы проводите?
– Конечно, мы контактируем, причем не только с ними, но и с их окружением – родными, близкими, друзьями. Потому что отказываться от них нельзя. Их нужно к себе тянуть. Человеку надо разъяснять, в чем его ошибка, в чем заблуждение. Так прямо и говорим: «Ладно, ты это принял. Но живешь-то ты здесь, в Казахстане, здесь твои родители, которые тебя вырастили, выучили. И ты же не станешь в один миг от всего этого отказываться? Кто тебя всеми социальными благами обеспечит? Тебе же из Сирии или Саудовской Аравии денег не вышлют на какие-то твои нужды! Завтра, что случись, ты же к нам прибежишь за помощью!» Убеждаем, стараемся сделать так, чтобы он был в нашей среде.
– Хоть кого-то удается переубедить?
– Разумеется! Но это очень непростое дело, над которым у нас работает целый ряд специалистов – психологов, теологов. Они, профессионалы, пытаются разъяснить молодому человеку или девушке: то, что он взял из Интернета и вбил себе в голову, – ошибка. Что это чье-то корыстное желание привлечь его на свою сторону, использовать в своих корыстных целях.
Вопрос времени
– Не могу не спросить о терактах, произошедших летом в Актобе. Как лично вы все это восприняли?
– Конечно, был шок. Для нас, жителей Казахстана, это совершенно новое явление. Хотя, в принципе, это было вполне ожидаемо.
– Почему?
– Понимаете, есть региональные особенности. Наиболее подверженными радикализации, распространению радикальных религиозных идей у нас стали западные и южные регионы, особенно западные. Основной поток религиозного влияния идет через Северный Кавказ, потому что там «горячие точки», сосредоточены наиболее радикальные группы, и до сих пор есть боевики, представляющие угрозу. И близость к этим регионам именно наших западных областей создает эту специфику: наблюдается определенный устойчивый рост численности сторонников салафизма. Там эта масса уже достигла определенных критических размеров, что и должно было рано или поздно проявиться. И мы должны понимать: то, что идет оттуда, идет целенаправленно, это определенная политика. Политика сил, которые не заинтересованы в стабильности Казахстана. Именно через религиозное мировоззрение, через религиозный фанатизм они пытаются дестабилизировать ситуацию в Казахстане.
– Мы от этого каким-то образом защищены?
– Конечно! У нас есть Вооруженные силы, есть правоохранительные органы и спецслужбы. Все те упущения, что были в Актобе, несомненно, учтены.
– Вашу работу нам, рядовым гражданам, не видно, но вы тоже действуете в целях безопасности?
– Наша работа идет в нескольких направлениях. В частности, мы анализируем, отслеживаем, даем оценку религиозной ситуации. Если наблюдаются какие-то отклонения или негативные тенденции, ставим в известность правоохранительные органы, учреждения образования, местные исполнительные органы и даем рекомендации для принятия своевременных решений. Помимо аналитики мы занимаемся еще и информационно-разъяснительной работой. Известно, что многие проблемы возникают из-за того, что у населения низкий уровень религиозных знаний.
– А как вы хотели? Мы же все столько лет атеистами были!
– Да, реальность такова, что мы остаемся мало просвещенными в вопросах религии. Почему многие уходят в нетрадиционную религию? Потому что не знают свою. Это не означает, что человек обязательно должен быть религиозным, нет. Но он должен знать хотя бы основы истории, основы ценностных установок религии своего народа. Тогда ему вряд ли смогут навязать чужую религию, тем более радикального толка.
– Из нашего разговора получается так, что изучение религии в школах – это требование времени?
– Это обязательно нужно. Это одна из тех мер, которые нас защитят.