Природная неизбежность или человеческий фактор?
Уходящий год не порадовал хлеборобов: мало того, что зерновые практически на всей территории области не уродились из-за жестокой летней засухи, так они ещё угодили под раннее осеннее ненастье, а затем и под снег. И уборку хлебов, особенно в северных районах, пришлось вести и в октябре, что бывает у нас часто, и в ноябре, чего, наверное, не бывало никогда… Почему это случилось? Природа нам опять помешала, или мы сами в этом виноваты? Этот вопрос я задавал людям, которые хлеб выращивали и выращивают всю жизнь и повидали на своём веку всякое…
Но прежде – необходимое отступление…
Сюрпризы «отчаянного» земледелия
Павлодарская область входит в зону так называемого рискованного земледелия. На практике это означает, что это древнее человеческое занятие сопряжено у нас с риском неурожая, неудачи, несмотря на все предпринимаемые земледельцами труды. Наша область в этом смысле находится в наихудших условиях по сравнению с другими регионами Северо-Восточного Казахстана и ни в какое сравнение не идёт не только с плодородной Кубанью, но даже и с соседними регионами российской Сибири. У нас менее плодородные земли, с более низким, чем у казахстанских и российских соседей, бонитетом почв, меньше выпадает летних осадков и снега, чаще случаются засухи… Было время – считалось, что хлеб в таких условиях вообще сеять нельзя. Но полвека с лишним назад целина поколебала этот скептический тезис. И хоть мы немало наворотили всякого в те годы в богарном земледелии, давно доказали: хлеб у нас растить можно и нужно. Именно наша земля, при обилии солнца и нехватке влаги, родит лучшую пшеницу с высоким содержанием белка, отличными хлебопекарными качествами. В советские времена такое зерно подмешивали в качестве улучшителя к зерну, выращенному в других, более увлажненных регионах страны. Урожаи там были выше, а качество зерна ниже. Потому-то наши 8-10 центнеров зерна с гектара стоили тех 20-30 центнеров. Годится наша пшеница и для переработки – изготовления круп, макарон и другой хлебной продукции.
Один из павлодарских агрономов много лет назад в беседе со мной образно назвал условия, в которых ему и коллегам приходится работать, зоной не рискованного даже, а отчаянного земледелия. Он имел в виду и все вышеперечисленные факторы риска, с которыми едва ли не ежегодно сталкиваются хлеборобы, и другие сюрпризы нашей непредсказуемой погоды. В том числе и осеннее ненастье, в самый разгар уборки урожая…
Примеров тому больше чем достаточно. Борис Васильевич Исаев, бывший в ту пору секретарём Павлодарского обкома партии, вспоминает про урожай 1979 года, один из лучших на целине, когда созревание пшеницы в северных районах настолько затянулось, что пришлось прибегнуть к специальной химобработке массивов препаратами, убивающими «зелень», – синикации. Это было сделано на многих тысячах гектаров. Больше 20 дней (правда, с перерывами) находился тогда в области министр сельского хозяйства республики М.Г. Моторико – не только контролировал ход уборки, но и помогал решать нестандартные проблемы. Хлеба было так много, что им оказались заполнены все закрома Иртышского района – элеватор, хлебоприёмные пункты, склады в хозяйствах. И тогда с помощью военных был наведён понтонный мост через Иртыш для перевалки зерна и его дальнейшей отправки по железной дороге.
Урожай был убран, хлеб спасён, сотни хлеборобов получили в тот год государственные награды…
А вот более близкая история. 1996 год, трудные для села времена – безденежье, нехватка всего и вся и, наконец, возможность поправить дела – выращен неплохой урожай… Но убрать его не даёт непогода…
К концу первой декады октября в Качирском районе было обмолочено чуть более половины хлебов… Немногим лучше складывалась ситуация у железинцев и иртышан… Почти повсеместно на севере области выпал снег, и в поле работать было нельзя.
Спустя несколько дней, когда погода установилась, в Иртышском районе хлеб спасали всем миром. В поле вышли все, кто был способен держать в руках вилы, – пенсионеры, домохозяйки, старшие школьники и учителя. Свыше восьми тысяч человек вручную ворошили хлебные валки, лежавшие на 20 тысячах гектаров.
Большую часть хлеба и тогда удалось спасти, но качество его оставляло желать лучшего.
И вот год нынешний: мало того, что неурожай, так ещё дожди в разгар уборки, сменившиеся снегом и затянувшие работу на севере области чуть ли не до декабря…
Запланированный провал?
– А вы чего хотели? – возмущается Василий Степанович Петрушкин, «агроном агрономов», как его когда-то называли коллеги, возглавлявший агрономическую службу совхоза «Бобровка» Качирского района. – Если теперь считается нормой сеять чуть не до середины июня, то хлеб и не созреет вовремя, и под снег попадёт. Вот вам пример: смотрю телевизор, в котором сельхозначальник одного из центральных районов области бойко докладывает: посевную, мол, закончили, теперь ждём субсидий… А на календаре – середина июня, и за спиной у него поле, полное «чемоданов» – так мы в былые времена называли глыбы, вывернутые из земли после обработки пересохшей почвы. Когда-то зерно на таком поле взойдёт? Будет лежать в земле, как в складе, дожидаясь дождей… И надо ещё разобраться – какие там были семена…
В.С. Петрушкину можно верить: многие годы совхоз «Бобровка» получал лучшие урожаи в округе и одни из лучших в области.
Василий Степанович убеждён на собственном опыте в том, что нужно учитывать все факторы, от которых зависит урожай. Скажем, качество семян, которые в «Бобровке» готовили всегда с осени, пропуская через специальные решета и отбирая лишь лучшие – калиброванные, крупные, с высокой энергией прорастания. Дальше – качество и сроки подготовки почв с учётом их особенностей и сроки сева (пшеницу сеяли до 25 мая), качество заделки семян (только во влажный слой!) и ещё многое другое…
Петрушкин в сердцах говорил мне, что многие сегодня просто зомбированы нулевой обработкой почв, понимая эту технологию упрощённо и применяя подчас бездумно и прямолинейно… Тем самым дискредитируя её… С тревогой говорил о том, что почвы деградируют от неправильного их использования.
С ним во многом согласен и Б.В. Исаев:
– Ещё 30 с лишним лет назад, с появлением мощных высокопроизводительных тракторов К-700 – «Кировцев» и шлейфа широкозахватных орудий к ним, посевная у нас по сути перестала быть страдой – мы стали управляться с севом пшеницы практически за две недели. И 26 мая я должен был отчитаться перед членом Политбюро ЦК КПСС, первым секретарём ЦК Компартии Казахстана Д.А. Кунаевым о том, что пшеница у нас посеяна, а 26 сентября доложить, что она убрана. С севом обычно так и было (к тому же мы часть земли готовили с осени и держали норму паров), а вот с уборкой нет, несмотря на то, что комбайновый парк у нас составлял около восьми тысяч единиц. Правда, больше шести тысяч в поле никогда не выходило, и кого мы только на уборку не посылали – даже почин родили: «Каждому комбайну – хозяина». Уборка часто затягивалась, в том числе из-за человеческого фактора – стереотипов мышления сельхозников. Они нам немало навредили в начале целины, когда считалось – чем глубже пашешь, притом отвально, тем лучше, но это тема для особого разговора. Стереотипы всегда мешали и на уборке.
– Вот характерная картина… Начало осени, стоим в поле, спрашиваю у директора совхоза: «Почему не косите, ведь хлеб (или ячмень, он раньше созревает) подошёл?». Зеленоватое ещё поле – отвечает, в урожае, мол, потеряем… «Да вы больше потеряете осенью, когда сыпаться колос начнёт, дожди пойдут или снег… А начнёте – быстрее настроитесь, развернётесь, быстрее закончите – во всём выиграете…». Никак не удавалось переломить эту психологию выжидательства… Как, впрочем, и с сенокосом в пойме: тянут, обычно, тянут селяне с его началом в расчёте на добавку «вала», а в итоге накосят перестоявших, огрубевших, потерявших питательную ценность трав.
Человеческий фактор работает «за» или «против» во всех составляющих земледелия, где всё важно, всё имеет значение – от профессионализма первого руководителя до умения и старания последнего исполнителя. А глубокого знания всех тонкостей этого дела у многих недостаёт, считает Б.В. Исаев.
А вот Е.Б. Касенов, прошедший большую агрономическую школу в Иртышском районе, работавший директором совхоза и первым заместителем акима района, решительно вступается за нынешних сельхозтоваропроизводителей, считая, что их в нынешних неудачах, в том числе затянувшейся уборке, винить нельзя. Они ведь – хозяева своего дела и больше, чем кто-либо, заинтересованы в его успехе, то есть в том, чтобы хлеб вырастить и убрать его сполна. Но в этом году лето выдалось таким знойным и сухим (в Иртышском районе на большей части площадей за 40-50 дней не выпало ни капли дождя), что у кого-то всходы подгорели, а кто-то их вовсе не получил. Начали убирать то немногое, что выросло, – дожди, а потом и снег…
Приводя эти аргументы, Елемес Бултыкович добавляет ещё один: весь север Казахстана оказался в такой беде, включая хлебные житницы страны – Северо-Казахстанскую, Костанайскую, Акмолинскую области. Впрочем, есть у него и другие суждения на этот счёт, но о них чуть позже. А пока снова спросим: выходит, не столько человеческий фактор, сколько природная неизбежность привела нынешней осенью хлеб под снег? Ведь под ним оказались и многие тысячи гектаров у сибиряков, например, в соседних Алтайском крае и Омской области.
Успели!
Самое большое зерновое поле Успенского района – в ТОО «Галицкое»: пшеница, гречиха, горох, фуражные культуры – в общей сложности 26 тысяч гектаров. Засуха не обошла стороной и это хозяйство, но зерновые здесь созрели вовремя и были убраны до ненастья. Урожай, конечно, не рекордный – в среднем около шести центнеров, но внакладе хозяйство по этой части всё равно не останется.
Повезло «Галицкому»? Нет: за нынешним скромным, но вполне достойным по погодным условиям результатом – выверенные стратегия и тактика работы с землёй, подбор оптимальных по срокам созревания сортов, чёткая организация работ на севе с соблюдением оптимальных сроков, столь же чёткая организация уборки – техническая оснащённость позволяет обеспечить и первую, и вторую кампании. Плюс, конечно же, профессионализм и воля руководителя – Александра Анатольевича Касицина, его технологов, мастерство и ответственность механизаторского корпуса.
Всё это можно сказать и о другом хозяйстве – «Победа» Щербактинского района, которым много лет управлял колхозный председатель Владимир Пантелеевич Поляков, передавший «семейное дело» в надёжные руки сына – умелого организатора, бизнесмена Александра Владимировича. Несмотря ни на какие природные катаклизмы, «Победа» всегда с лучшим урожаем в округе и одним из лучших в области. Поэтому производство зерна здесь всегда прибыльно. Не стал исключением и ушедший год. Само собой, и здесь уборку нынче завершили в те же, что и обычно, сроки.
Есть наверняка и другие подобные примеры, хотя эти два – наиболее впечатляющие, наглядные. Добавлю к ним ещё один – на этот раз из соседнего Алтайского края… Недавно посчастливилось познакомиться с побывавшим в Павлодаре Виктором Христиановичем Траутвейном – одним из лучших фермеров края, главой крестьянского хозяйства, которое носит его имя, и ТОО «Майское», что за Обью, в Косихинском районе. Земли там получше наших, и осадков выпадает больше, но всё та же, по выражению Траутвейна, зона «очень рискованного земледелия».
Посевная площадь – 8700 гектаров: это пшеница – яровая и озимая, горох, овёс и гречиха (кстати, здесь самое большое её поле в крае – пять тысяч гектаров). И убрал Траутвейн почти все свои массивы ещё в августе, хотя говорил мне, что нагрузка на комбайн у него составляет 1300 гектаров. Секрет успеха в том, что уборка рассредоточена по срокам сева и созревания культур, начинается с озимой пшеницы и заканчивается гречихой. Ещё у него хорошая техника: комбайны «Джон Дир» и «Вектор» могут вести обмолот и утром, и поздно вечером, когда хлеб ещё сыроват, но это плюс четыре-пять часов работы в сутки с намолотом за это время дополнительных десятков тонн зерна. На току мощные зерноочистительные комплексы и сушилки, способные довести до необходимых кондиций: первые – сто тонн, а вторые – 25 тонн зерна в час.
Уборочный комплекс действует как хорошо отлаженный механизм: техника всегда в готовности, люди обеспечены всем необходимым, включая бесплатное питание и обмундирование, и хорошо зарабатывают: в уборку – от 25-30, а лучшие – до 70 тысяч рублей в месяц. За 20 лет не было ни одного случая задержки с выплатой заработанного.
Создан коллектив, подчёркивает Траутвейн, которому по плечу задачи любой сложности. Отмобилизованный, вооружённый надёжной современной техникой и выверенной агрономической практикой, заинтересованный в результатах своего труда. Отсюда и результаты: в нынешнем далеко не лучшем по погодным условиям году озимая пшеница дала по 45,6 центнера, яровая – по 40 центнеров с гектара, гречиха, часть которой (примерно 500 гектаров из пяти тысяч) всё же угодила в уборку под ненастье – по 12 центнеров. Хозяйство В.Х. Траутвейна – самый крупный на Алтае производитель гречихи, её валовой сбор ежегодно составляет 5-6 тысяч тонн.
Радуют Виктора Христиановича и сложившиеся цены на пшеницу (она у него третьего класса с 25-27-процентным содержанием клейковины) – 12-15 тысяч рублей за тонну, что в два с лишним раза выше прошлогодних. Гречиху продают по 25 тысяч рублей за тонну – в три раза дороже, чем в прошлом году.
Хозяйство настолько финансово успешно, что не имеет не только никаких долгов, но и не пользуется ни кредитами, ни займами, полагаясь лишь на собственные средства.
Чем не достойный пример для подражания?
Кто виноват, и что делать?
Справедливости ради скажем: в последние годы и у нас многое сделано для стабилизации зернового хозяйства. Оптимизированы посевные площади, сеем хлеб лишь на лучших землях, обновляем парк техники и внедряем почвосберегающие технологии… Земледелие активно поддерживается государством – субсидиями, кредитами, финансовыми льготами… Есть и отдача: растут урожаи, несколько лет назад был получен лучший со времён целины – вкруговую больше 14 центнеров с гектара (для сравнения: в этом году менее шести центнеров). Обеспечиваем собственные потребности в продовольственном зерне и продукции из него… От неудач же в нашем «отчаянном земледелии» не застрахован никто. Но, как признался мне один из сельхозтоваропроизводителей, сеющий пшеницу в Железинском районе и просивший не называть его: «Не только природа, но и мы виноваты в том, что убирали в этом году хлеб чуть не до конца ноября: поздно сеяли, не сумели быстро развернуться в начале уборки…».
Ещё более определённо высказался директор ТОО «Галицкое» А.А. Касицин, считающий, что ответственность надо поделить: за первую половину отвечает природа, вторая лежит на «тех, кто не успел». Касицин считает, что нынешний хлеб под снегом был во многом спланирован: тем, что поздно сеяли, что увлеклись в последние годы семенами с более поздними сроками созревания (они урожайнее ранне- и среднеспелых, но с ними риска «уйти под снег» больше). Ещё отчасти разбаловались – расслабились: осенняя погода хоть и чудила в предыдущие годы, но всё же позволяла убирать хлеб едва ли не до конца октября… А в прошлом природа преподнесла жестокий урок: не забывайтесь!
Не станем больше искать виновных, зададимся лучше вопросом: что делать? Все мои собеседники высказывали самые разные суждения на этот счёт. Часть их уже прозвучала, и не стоит повторяться. К тому же есть научно обоснованные рекомендации, выстраданные предыдущим поколением хлеборобов, и опыт нынешних первопроходцев, применяющих с той или иной степенью успеха новые технологии.
Хлебороб-ветеран М.С. Канаев, знающий основы богарного земледелия и у нас, и в Алтайском крае, поскольку десятки лет работал там и там, помимо прочего, предлагает продолжить у нас практику выращивания озимой ржи и даже пшеницы, что даёт возможность приблизить начало их уборки и высвободить силы для уборки яровых.
Иртышанин Е.Б. Касенов говорит, что надо более основательно заняться плановым семеноводством и сортообновлением, а также наладить работу, которую в своё время вела «Сельхозхимия», потому что уже идёт засоление пахотных земель.
Б.В. Исаев вспомнил о модулях-очёсывателях – МОНах, в своё время придуманных специалистами Иртышской опытной станции и доказавших свою эффективность на её полях. Эти модули позволяли убирать хлеб даже в непогоду, оставляя практически нетронутыми стебли пшеницы. А зимой на таких полях накапливалось снега вдвое-втрое больше обычного. Зимние же осадки в наших условиях не менее значимы весенне-летних. МОНы придумали мы, а теперь их, кажется, выпускают за границей…
Мои собеседники говорили также о том, что хозяйствам, особенно крупным, надо иметь набор сортов с разными сроками созревания и сроками сева, чтобы «развести» их и по срокам уборки… И о том, что часто сельчане, попавшие в форс-мажорные обстоятельства, как случилось в этом году, оказываются беззащитными перед страховыми фирмами, действующими лишь в собственных интересах.
Советов и рекомендаций можно приводить много, но решать, как действовать, конечно же, тем, кто на земле работает, ежегодно рискуя…
«Главный агроном целины», лауреат Ленинской премии за разработку почвозащитной системы земледелия, академик А.И. Бараев, знавший, казалось, ответы на самые сложные вопросы рискованного земледелия, говорил в своё время, что не бывает правил и рекомендаций, годных сразу для всех, потому что и земли, и условия у всех разные. И призывал не верить никому – даже ему, а самим думать, пробовать, изучать, подбирать агротехнику с учётом всех факторов и собственного опыта.
Именно так и поступали в бывшем совхозе «Бобровка» его директор Н.Ф. Мальцев и «агроном агрономов» В.С. Петрушкин. Нередко действовали, пусть и не открыто, вопреки рекомендациям начальства, получали нагоняй, друг с другом спорили – как агроном с агрономом. Но в итоге всегда делом и большим хлебом доказывали, что правы… Получали урожаи пшеницы до 30 центнеров, а гречихи – до 15-25 центнеров с гектара. Был год, когда одна «Бобровка» сдала государству один процент от общесоюзных закупок гречихи.
Мне посчастливилось многие годы общаться с главным агрономом совхоза «Мирный» М.И. Трусовым, который вывел, можно сказать, собственный закон земледелия в зоне риска. Вот его суть: «Неблагоприятных, засушливых лет – у нас большинство, они и есть типичные. И мы не вправе оправдывать просчёты в нашей работе засухой и другими неблагоприятными условиями. Чем сложнее и жёстче условия, тем более разумно должно вестись земледелие, тем меньше в нём должно быть шаблона». Сам Михаил Иванович так и работал – без всяких скидок на непогоду и самооправданий, за что по праву был удостоен Звезды Героя Социалистического Труда. А закон, которому он следовал, вполне применим и к нашему времени.
…Хлеборобское дело – особое. В наших условиях, когда ни в чём нельзя быть уверенным наверняка, тем более. Посеяв весной, хлебороб надеется и ждёт, ждёт и надеется… Но как бы там ни было, удача чаще приходит к тем, кто сам идёт ей навстречу.